Нашел интересные воспоминания Анатолия Ермолина, где присутствует Вернойхен. Он учился в Вернойхене в 1971-1976г, на 20 лет позже меня. Но общее в той нашей жизни в ГДР  прослеживается.

  Известный в России человек, бывший подполковник ФСБ, независимый депутат Государственной Думы ФС РФ, член Комитета Государственной Думы по международным делам, кандидат педагогических наук, лауреат Премии Президента РФ в области образования за 2003 год, член Правления Межрегиональной общественной организации «Открытая Россия», Почетный президент Российской ассоциации навигаторов/скаутов, автор ряда книг для детей и молодежи.

  Связаться с ним пока не удалось, на сайте учеников Вернойхена его нет, не зарегистрирован на общем сайте.

Мальчик со шпагой

Все мое сознательное детство прошло в Германии, в небольшом городке Вернойхен под Берлином, где был расположен авиационный истребительный полк советских ВВС. Мы жили в двухэтажных кирпичных домах, построенных еще до войны специально для офицеров Люфтваффе — военных летчиков фашистской Германии.

В домах не было центрального отопления, зато в каждой комнате стояли настоящие печи, облицованные керамической плиткой желтого цвета с оттенком слоновой кости. Топить их надо было углем, и раз в полгода на остроконечных черепичных крышах появлялись самые настоящие трубочисты — в черных костюмах, с лицами, вымазанными черной сажей, в неизменных цилиндрах. Казалось, что я живу в сказке Андерсена.

Мое детство было настолько уютным, защищенным и по-домашнему тихим, что оставалось только горевать о том, что все подвиги уже совершены, мушкетеры и рыцари канули в историю и впереди нас ждет не отчаянная жизнь искателей приключений, а «фруктовый кефир», о котором так часто сегодня поет Андрей Макаревич.

Все пять лет, которые отец служил в Группе советских войск в Германии, родители специально не покупали телевизор. Мне оставалось только читать. Таким образом, родительский эксперимент удался на славу. За два года в библиотеке гарнизонного дома офицеров я прочитал все, что может осилить мальчик, лишенный телевизора. Александр Дюма и Артур Конан-Дойл, Марк Твен и Жюль Верн, Вальтер Скотт, Фенимор Купер, Джек Лондон... Я вырос с героями этих книг. Вместе с друзьями мы не просто читали о приключениях. Мы вновь переживали любимые сюжеты в своих играх. В подвале дома был оборудован штаб, где все собирались после уроков. Там крутили диафильмы, разрабатывали планы очередных походов, готовили концерты, с которыми «гастролировали» по квартирам знакомых, мечтали о взрослой жизни.

Наша любимая игра называлась «Джунгли». В ней не было никаких правил. Это была игра-фантазия.

Вот огромный бронзовый олень. Сидя на нем верхом, мы считали себя защищенными от любого колдовства. Березовая роща — лучшее место для рукопашного боя с воображаемыми разбойниками. Огромный гранитный валун восстанавливал силы и излечивал любые раны истекавших кровью странствующих рыцарей. Львы-людоеды подстерегали за каждым кустом. Волшебная фраза «играем в джунгли» словно переносила нас в другую реальность, где мы примеряли на себя роли наших любимых героев.

С возрастом, как абсолютно справедливо пишется в самых правдивых сказках, перестаешь понимать язык зверей и птиц. «Разыгрываться» становилось все труднее. Сказочные ворота в моем сознании распахивались все реже и реже. Мир вокруг меня становился все более реальным. Я взрослел.

Когда у отца наступал отпуск, мы ехали в Союз, так в долгосрочных командировках совзагранслужащие называли Родину. Это было настоящее счастье, необъяснимое и не нуждавшееся в объяснениях. Обычно мы ехали на Урал, на родину отца. Или в Тамбовскую область — на родину мамы. То, что Россия жила хуже и беднее, я понимал уже тогда. Но каждый раз встреча с Родиной не становилась менее яркой. Несмотря ни на что, даже на первые уроки человеческого бескультурья и жестокости.

Мое беззаботное детство закончилось в 12 лет после перевода отца из Германии в небольшой рабочий поселок Сиверский Ленинградской области. В первый же день прямо в школе меня жестоко избили местные ребята. Их было трое. Все трое — пятнадцатилетние подростки, мывшие грязные резиновые сапоги в детском умывальнике. «Оскорбленные» моим замечанием, подонки пустили в ход отработанные на таких «мешках», как я, удары.

Вернойхен не Берлин, не Дрезден, и даже не Альтенбург. 

   Оон... только Вернойхен. Это его символ -УТЮЖОК,

Два исторических фото, любезно представленных Светланой Обрезковой, жившей с братом в Вернойхене в 1954-1956 гг.

   Это фото их отца в мае 1945 г-у Брандербургских Ворот и у стен Рейхстага. На последнем фото дата - 6 мая 1945 г.

  Ей место в музее.

Это отчет о поездке админа сайта вернойхенских школьников.

*...Лишить бы нас печального пристрастья вновь приезжать на старые места...* К.Симонов

В октябре 2004 года в рамках программы *Сбыча мечт* я попыталась вернуться в свою школьную юность - побывала там, куда не раз уплывала в туманных снах... Вернойхен, Куммерсдорф Гут, Вюнсдорф. Увы, не обладаю талантом Юры Пинаева и Андрея Баляна, так ярко рассказавших о своих путешествиях, поэтому читателю прийдется довольствоваться лишь моими краткими комментариями...

Началось мое путешествие, естественно, с Берлина. Остановилась я в небольшой гостинице Artim, неподалеку от станций метро Виттенбегплатц и Цоо (фактически, в центре западной части города). По моим скромным представлением, одна из четырех звезд гостиницы была не совсем полноценной, но для ночевок и завтраков место вполне пристойное... Хотя, как потом оказалось, рядом несколько заведений для любителей ночных приключений

Во вторник и среду состоялись запланированные и согласованные посещения Вюнсдорфа, Куммерсдорфа Гут и Шперенберга (об этом отдельный рассказ в соответствующем разделе), а в четверг я отправилась в Вернойхен, где последний раз была в 1975... За неделю до этого я известила бургомистра города и директора школы о своём приезде, и мне любезно был предложен день для визита. Правда, к четвергу я уже изрядно подустала от обилия информации за два предыдущих дня, да и в ногах ощущался некий мышечный протест. Но Вернойхен был тем местом, куда душа моя стремилась более всего, и никакая усталость не могла разрушить мои планы.

Электрички на Вернойхен уходили со станции Берлин-Лихтенберг (как и 30 лет назад), с часовым интервалом. Слишком рано подниматься не пришлось, как и не пришлось делать лишних пересадок... Кстати, в первый же день я купила 7-дневный билет на все (три) зоны Берлина и ландкрайс (округ) Тельтов-Флемминг (для поездок в Вюнсдорф). Стоит это удовольствие 34 евро, но зато потом я вообще не обременяла себя мыслями о билетах.

Слегка утрамбовав гостиничный завтрак 15-минутной пешей прогулкой до станции Цоо в положенное время села в городскую электричку. Вокзальчик Берлин-Лихтенберг очень изменился, рельсы и платформы, конечно же, остались на прежнем месте, а вот здание оказалось для меня незнакомым... Но заблудиться там, при всем желаниии, было невозможно. До отправления электрички на Вернойхен оставалось минут двадцать, и я скоротала их в магазинчике прессы.

RB25 - электровозик с парой вагончиков, отправился в свой обычный путь, а я ровно 33 минуты любовалась меланхолическими осенними пейзажами...

Потемневший от времени вернойхенский вокзальчик красного кирпича отправился на заслуженный отдых, его покой закрыт на замки и огорожен оградкой.... У входа на платформу стоит автоматическая билетная касса и компостер...

Потихоньку прошлась до рыночной площади Am Markt, везде тихо, практически безлюдно... Цветочный магазинчик на площади посмотрел на меня пустыми окнами. Движение наблюдалось только у углового магазина с каким-то автомобильно-техническим товаром, зашла, спросила, где найти бугромистра. Оказалось, ратхауз (то бишь, мэрия) практически напротив. Поднялась на второй этаж, несколько минут подождала господина Хорна - бургомистра Вернойхена, передала привезенные с собой горячительные гостинцы. В качестве ответных получила вымпел и стаканчик с гербом города и пару ручек с вернойхенским логотипом и контактным телефоном бургомистра. Успокоив его, что хорошо помню дорогу к городку и не заблужусь без сопровождения, опять же медленным шагом двинулась в сторону магазина с милой кличкой *утюжок*.
Это наш *Утюжок*

Обрадовалась, увидев его целым и невредимым. Когда-то мы бегали сюда за молоком... Помню, как умилялись продавщицы, когда мой братишка (было ему тогда лет 8) тщательно выговаривал:*Гутен таг, гебен зи мир битте, цвай фляшен мильх унд...* Здание отремонтированно, но магазина в нем уже нет.

От *Утюжка* до КПП около двух километров... Вот она дорога - слева, но я ухожу по правой развилке, к нашим домам у роты связи... Помните, там среди двухэтажных домиков офицеров Народной Армии ГДР было 5-7 наших.
В этом доме я жила Наша улочка Дома у роты связи
Все они на месте, только половина из них с заколоченными окнами: у новых владельцев нет денег на реконструкцию, да и покупателей пока не находится... На моем доме (левое фото) сохранился четкий номер 23... Кажется, только вчера я наводила эти цифры белой краской... На окошке лестничной площадки между первым и вторым этажами у нас висел светленький тюль... А по праздникам у этого окошка мы закрепляли два флага - СССР и ГДР... А из окна моей комнаты было видно, как наши и немецкие ребятишки 6-11 лет кучковались, непостижимым для меня образом быстренько договаривались о правилах и играли в какую-нибудь войнушку (типа *наши и фашисты*, *индейцы и бледнолицые*)
Дорога в военный городок

Дорога от наших домов до военного городка изменилась. Нет, направление она не поменяла, но, почти полностью, обросла жилыми домиками до самой проходной, вернее, до того места, где была наша проходная...
По дороге в городок По дороге в городок По дороге в городок
Щит по правой стороне дороги гласил - это район застройки Рудольфсхёе, а чуть дальше, почти у самого КПП, щит по левой стороне обещал, что *здесь будет город-сад*: городской район Розенпарк.
 
  Все жилые дома справа от проходной живы, часть из них обитаема, часть готовится к реконструкции, а один стоит с объявлением о продаже... Слева, по дороге к школе, пусто: нет кафе-чайной-магазинчика. Справа, вдалеке за деревьями и разновысокой порослью виднеется здание штаба с частично заколоченными окнами, у входа большой трейлер и автобус. Дом офицеров пал жертвой сноса... от самолета остался полуразрушенный постамент, выложенный камешками (между прочим, в наше время постамент был бетонным и довольно высоким). Прошлась по останкам гравиевой дорожки к штабу... Печальное зрелище.. Кое-как изловчилась сделать фото между преградившими обзор трейлером и автобусом. Вход в штаб

Бронзовый олень, в наше время мирно стоявший неподалеку от самолета, отправился на прогулку в неизвестном направлении... Якобы, его вывезли при выводе войск.
От штаба пошла к магазинам... но их на старом месте не оказалось, отправили их в мир иной, как, похоже, и летную столовую, так как её я тоже не нашла: дороги к ней, просто-напросто, не было, передо мной стояла стена молодого леса...
Здесь был дом Дома рядом со школой Спортивная площадка

Дошла до поворота на школу (до того места, где, Юля, вероятно, и стоял твой новый дом). Увы - виднелась лишь гора песка и бульдозер ровнял площадку. Немного вдали трубы, где-то там должна быть башня Геринга... Но к ней я не смогла пройти, да и припоминала я ее очень смутно... На улице по стороне школы дома отреставрированы, в них живут. Погода солнечная и по школьному двору (там у нас была, по-моему, футбольная площадка) носятся толпы шумящих ребятишек 6-9 лет. Узнаю, как мне пройти к фрау Ханш - директору школы. Одна из учительниц дает мне в провожатые маленькую светловолосую девочку, пока поднимаемся по ступенькам на второй этаж узнаю у неё, что через час почти все занятия в школе заканчиваются. У двери нашей пионерской комнаты (там же, кажется, был и комитет комсомола) ловлю себя на мысли: вот сейчас открою дверь, а там мои \Соцсеть\ обсуждают подготовку к вечеру Пушкина... Увы, там две учительницы пьют чай... А комната такая же светлая, с высокими окнами, как и раньше... Только теперь это учительская.. Оказывается, что у директора сейчас совещание, а у меня час свободного времени для дальнейшей прогулки.

ду к санчасти, здание которой хоть и заброшено, но, все же, еще на месте... Или я ошибаюсь, и это - не санчасть? Обхожу вокруг, фотографирую. По правой стороне чуть вдалеке от дорожки строят небольшие домики...
Дома напротив школы *Ахтунг, низзяяяя* У аэродрома

Прохожу по улочке напротив школы... Жилые дома уже, увы, нежилые... они тихо умирают (как потом выяснилось из разговора с бургомистром, их будут сносить, ни на что другое нет денег). По дороге к аэродрому бросаются в глаза таблички, закрепленные на деревьях... Предупреждение *Ахтунг* ничего хорошего не обещает, в общем, *не ходите, дети, в Африку гулять*, потому как это территория бывших военных казарм, которая таит в себе массу неприятностей для жизни и здоровья. Но дорога к аэродрому не перекрыта, и я дохожу до высоких голубых елей у красного двухэтажного здания, здесь было что-то типа *центра управления полетами* (ну не помню я как это правильно называется!)
Здесь был ГДО Дома у КПП Бывашая улица Коломыйская

Снова возвращаюсь к проходной и спускаюсь на бывшую Коломыйскую... Она встречает меня сияющими отреставрированными по индивидуальным проектам домиками, гномиками, цветами на маленьких лужайках и табличкой на невысоком заборчике с открытыми воротцами у одного из домов: *Во дворе свободно гуляющий пес. При его приближении лягте на землю и ждите помощи. Если помощь не прийдет, то желаем удачи*. Пес, который, судя по портрету, должен был быть овчаркой, мне так и не встретился, а очень уж хотелось его погладить. Прошла до конца улицы, до самого леса.

ас пролетел на удивление очень быстро, и я спешу к школе. На ступеньках сталкиваюсь с бугромистром и директором школы. Пока директор школы заканчивала срочные дела, бугромистр провел меня по новому третьему этажу здания (нашему достроенному чердаку), где сделаны комнаты для занятий и отдыха групп продленного дня. С бугромистром мы попрощались, и дальше экскурсию продолжила директор школы фрау Ханш. Она показала мне все классы... Занятия уже закончились и только в одном из классов еще шел урок. Ребята лет восьми хором со мной поздоровались и слегка восхитились, когда я сказала, что училась в этой школе 30 лет назад. Конечно же, классы преобразились, но стены все остались на месте... и там, под слоем новой штукатурки, они хранят память о нас... Лестница на второй этаж там же... В раздевалках на первом этаже - раздевалки... В коридорах много детских рисунков и ярких аппликаций...

Попила чаю в директорском кабинете, передала копии Юлиных фоторгафий, просто пообщалась с директором... Для проведения уроков по краеведению они с благодарностью примут материалы о прошлом военного городка... Записала новый адрес электронной почты школы и уже почти попрощалась... Одна из учительниц собиралась ехать домой в Эберсвальде и предложила подвезти меня на вокзал (солнце было затянуто низкими темными тучами и, явно, приближался дождь). Ноги у меня к тому времени гудели как трансформаторные будки, и вряд ли выдержали бы трехкилометровый поход обратно к вокзалу. Я, конечно же, согласилась. По дороге мы мило побеседовали и через 15 минут я уже сидела в электричке на Берлин...
.