Африканский дебют «Шерманов»

Medium Tank M4A1, прибывший в Англию, был весьма многообещающим по сравнению со своим предшественником. Американские конструкторы избавились от странного расположения вооружения, бронирование стало мощнее, а условия работы экипажа — комфортнее. Нуждающиеся в пополнении войска Британского Содружества, недолго думая, бросили танки на фронт, в пески Северной Африки. Здесь против новых машин воевал не только опытный противник, но и климат. Начало боевой карьеры для «Шерманов» обещало быть не из лёгких.

Первая кровь на песке
Танки, прибывшие в Африку, не были подготовлены к бою в пустыне. Полевые мастерские приступили к работе, устанавливая на танки противопылевые щитки, крепления для маскировочных тентов, канистры с водой и бензином, забашенные ящики для имущества и прочие приспособления для специфических нужд этого театра военных действий. На оливковые танки нанесли пустынный камуфляж. К началу второго сражения за Эль-Аламейн в конце октября 1942 года к бою было готово 252 «Шермана»: 92 в 1-й бронетанковой дивизии, 124 в 10-й бронетанковой дивизии и 36 в 9-й бронетанковой бригаде.

Ситуация с поступлением танков в части была далека от идеальной: 1-я и 10-я дивизии начали знакомиться с новыми машинами только в конце сентября, а 9-я бригада получила свои «Шерманы» непосредственно перед атакой. Сжатые до предела сроки сказались не только на обучении танкистов, но и на взаимодействии между ними и другими родами войск, с которыми предстояло идти в бой — прежде всего, с пехотой и сапёрами, так как в атаку предстояло идти ночью через проходы в минных полях

«Шерман» 9-го гусарского полка 9-й бронетанковой бригады, 15 сентября 1942 года. Танк, вероятно, уже окрашен в песочный цвет, но разноцветный камуфляж ещё не нанесён (Imperial War Museum)
На рассвете 24 октября 1942 года «Шерманы» впервые пошли в бой. Ставка, сделанная на новые машины, оказалось верной: длинноствольные 75-мм пушки эффективно поражали немецкие танки и противотанковые орудия с расстояния до двух километров, а толстая лобовая броня, установленная под рациональными углами, хорошо держала попадания почти всех немецких пушек. Увы, даже новые танки не были неуязвимыми и не могли в одиночку протаранить немецкую противотанковую оборону. В открытой пустыне, стиснутые со всех сторон минными полями, скопления «Шерманов» становились лёгкой добычей для артиллерии и штурмовой авиации.

Тем не менее, из-за прибывающих пополнений количество «Шерманов» в войсках даже росло: после недели боёв в 1-й бронетанковой дивизии было 113 «Шерманов», а в 9-й бригаде — 39. 10-ю дивизию к тому времени отвели в резерв. Танки смогли сыграть важную роль в битве, повернувшей ход войны в Африке, и британцы остались в восторге от новых машин. В Комитет вооружений приходили самые лестные отзывы, британскому атташе в Вашингтоне писали:

«Доклады из Западной пустыни подтверждают полную удовлетворительность среднего танка M4 («Шерман»). Расположение главного орудия в башне позволяет максимально использовать позиции на обратном скате холмов, а также позволяет командиру вести эффективное наблюдение. Есть надёжная информация об уничтожении вражеских танков, включая особые Pz.Kw.IV (с длинной 75-мм пушкой) с дистанций до 2000 ярдов. Военнослужащие просят прислать больше «Шерманов», как только это будет возможно».

В немецких докладах тоже хорошо оценили новые танки. Захваченный американцами документ, переданный англичанам, гласил: «Томми использует американские танки (M4 средний) с удивительным бронированием и очень хорошим вооружением». Некий неназванный немецкий генерал на допросе объявил, что «Тигры» были поспешно переброшены в Северную Африку именно для того, чтобы противостоять «Шерманам».

«По машинам!» Экипажи 2-го драгунского полка 1-й бронетанковой дивизии занимают места в своих танках. Северная Африка, октябрь 1942 года (Imperial War Museum)
Машины не казались немцам неуязвимыми фантомами, как иногда бывает с новой техникой на поле боя. В их противотанковых инструкциях, захваченных вскоре после начала применения «Шерманов» на поле боя, предлагалось стрелять по бортам из 75-мм противотанковых пушек с 1600 метров, а из 50-мм пушек — с 1300 метров. В обороне следовало не открывать огонь до дистанции в 800 метров. При стрельбе по лобовой броне следовало целиться в бронировку трансмиссии.

Когда новые машины прошли боевое крещение, мнение испытателей из Тель-эль-Кебира, которые занимались изучением раннего образца «Шермана», подали в печать. Первый боевой опыт танкистов опубликовали в том же выпуске «Бронетанкового технического отчёта» (AFV Technical Report), что и описание «Шермана». В действительности, опыт танкистов и испытателей оказался не таким радужным, как это было представлено военному атташе. В статье отмечалось, что машины прибыли подержанные: один из «Шерманов» имел пробег 700 миль (1100 км). Прежде, чем танки можно было отправить в войска, им пришлось провести полный техосмотр. Отмечалось большое количество течей в масляных радиаторах.

Броня танка показала себя довольно стойкой. Пробитий наклонной лобовой брони корпуса не отмечалось, пробоины от 75-мм и 88-мм снарядов нашли только в бронировке трансмиссии и других вертикальных деталях. Качество брони корпуса сочли высоким, отколов и трещин было мало. Броня башни давала немного больше отколов при попаданиях, но тоже проявила себя с лучшей стороны
Отмечалось, что смотровые приборы водителя и пистолетный порт в башне легко пробиваются, из-за чего многие экипажи предпочли приварить поверх смотровых приборов запасные траки и ездить, смотря в перископ. Вертикальные борта машины подвергли критике: за ними располагались снаряды и горючее, что делало машину уязвимой при стрельбе по бортам. При обстреле танка осколочно-фугасными снарядами срывались катки и гусеницы, но тележки обычно оставались целыми. Снаряд мог сорвать выхлопной коллектор, что увеличивало вероятность пожара из-за вылетающих языков пламени.

Уже на этой стадии боевого применения отмечалось, что «Шерманы» легко горят — даже чаще, чем «Гранты» и «Ли». Дело было не в бензиновом двигателе, как часто пишут послевоенные исследователи, а в расположении боеукладок. Один из английских авторов в бронетанковом журнале размышлял, что хорошо бы поместить боеукладку в 32 снаряда вдоль правого борта на пол боевого отделения. Не добавляло живучести «Шерману» и то, что при штатном боекомплекте в 96 снарядов англичане шли в бой со 140–150. При попадании в такой танк вражеского снаряда осколки неизменно поражали боекомплект, что приводило к его детонации и пожару.

Была и ещё одна причина возгораний: открытые люки механика-водителя или его помощника вызывали приток воздуха, из-за чего любой огонь мгновенно охватывал машину. Выбора у этих членов экипажа не было, так как попасть в боевое отделение и выбраться через башню оказалось очень затруднительно из-за подбашенной корзины. Заряжающему тоже было сложно покинуть горящий танк — своего люка у него не было

Трофейный M4A1 ранних серий с личным именем «War Daddy II» в ходе испытаний на немецком танковом полигоне в Куммерсдорфе. Танк всё ещё имеет ранний вариант подвески с поддерживающим катком посередине тележки, узкую маску пушки и смотровые щели для механика-водителя и его помощника
По мнению танкистов, орудие было мощным и легко заряжалось, но перископический прицел им не понравился. Он был лучше, чем у «Гранта», но плохо пропускал свет и не годился для стрельбы на большие дистанции, так как разметка полностью закрывала цель на расстоянии 2500 ярдов (2300 метров). Пушка всё ещё была опасной на таком расстоянии: один командир, раздобыв дальномер, смог поджечь немецкий Pz.Kpfw.III с 2800 ярдов (2600 метров).

Верхняя призма перископического прицела не имела защиты, из-за чего её было легко повредить не только противнику в бою, но и членам экипажа — просто карабкаясь по крыше башни. Также призма не была защищена от бликов солнца, что оказалось весьма неприятно в пустыне. Перископические прицелы быстро сбивались на марше.

«Шерманы» успели получить новейшие снаряды APCBC M61, которые могли пробить броню немецких средних танков практически с любых дистанций, в отличие от снарядов M72. Осколочно-фугасные снаряды M48 с взрывателем, поставленным на 0,05 секунд, тоже показали себя хорошо — намного лучше, чем старые непредсказуемые снаряды M54. Американским дымовым снарядам англичане предпочитали свои. В целом же «Шерманы» в этих боях обычно возили 40–50% осколочно-фугасных снарядов и 10% дымовых.

Размещение орудия в башне было очень кстати: в пустыне танки прятали за барханами и выставляли только башню. Иногда «Шерманы» стреляли осколочно-фугасными и бронебойными снарядами с закрытых позиций: отмечен случай, когда один экипаж подбил пять немецких танков, при этом командир стоял на крыше своей машины и корректировал огонь с помощью бинокля. Другие танкисты стреляли через барханы с помощью самодельных клинометров.

ританский солдат осматривает подбитый «Шерман» II. В нижней части орудия видна неровная белая полоса контрзатенения, но в этом случае камуфляж не помог: вражеский снаряд попал в самое основание ствола. След ещё одного попадания виден выше спаренного пулемёта (Imperial War Museum)
Пулемётные установки не очень понравились танкистам. Крепление спаренного с орудием быстро разбалтывалось, из курсового без прицела тоже было почти невозможно во что-то попасть, из-за чего основная функция помощника водителя сводилась к подаче снарядов заряжающему. Мнения о зенитном пулемёте расходились: некоторые экипажи хотели избавиться от него совсем, другие желали получить что-то более лёгкое, а иные считали, что оружие может быть полезным на марше, но во время боя его следует складывать за башней.

В вооружении нашёлся и ещё один недостаток: танку не хватало 2-дюймового казнозарядного миномёта. Англичане соорудили переходник для установки миномёта вместо курсового пулемёта, но при максимальном угле возвышения всего в 21° пользы от него было мало — дальность выстрела составляла всего 100 ярдов (90 метров).

Не устроил британских танкистов и стабилизатор орудия. Британские танки обычно стреляли с остановок на дальние дистанции, и от большого и тяжёлого механизма в башне не было пользы. Американцы с этим мнением не были согласны и даже послали экспертов для обучения британских экипажей. Демонстрация не смогла убедить англичан в полезности приспособления. Количество попаданий в движении возросло до 50%, но демонстрация происходила на малых дистанциях порядка 300 ярдов и при низкой скорости движения по ровной поверхности. Кроме того, уровень ознакомления с «Шерманом» у американцев был намного выше, чем у среднестатистического британского наводчика. Американские инструкторы выпустили из стабилизированной пушки по 300 снарядов, что, по мнению англичан, было больше допустимого для обучения рядового танкиста.

Все три типа приводов поворота башни — «Вестингауз», «Ойлгир» и «Логанспорт» — англичанам понравились. Их использовали только для грубой наводки, а точная производилась вручную.

Сгоревший британский «Шерман» II и могила возле гусениц. Даже самые удачные машины не бывают неуязвимыми
Рабочие места экипажа подвергли критике. У командира вместо одного подвижного сиденья было два: одно для верхнего положения, другое для нижнего — оба слишком маленькие. Спинка сиденья наводчика мешала занимать и покидать его место, а также заслоняла доступ к половине боевого отделения. Сиденье заряжающего тоже было слишком маленьким, а его положение нашли слишком высоким для того, чтобы можно было заряжать пушку сидя.

Заряжающий, лишённый собственного люка, был вынужден пробираться под ограждением орудия, что могло стоить жизни. Многие экипажи снимали ограждения, предпочитая риск травмы при откате смерти в горящем танке. Из-за спинок кресел водителя и его помощника их было почти невозможно вытащить из люка в случае ранения. Надевать на них специальные лямки для вытаскивания при помощи крана тоже было сложно. Предложение постоянно носить их не вызвало у танкистов энтузиазма.

Бензина в танке хватало на 60 миль (100 км) езды по пустыне со средней скоростью в 15 миль/час (24 км/час), или на 90 миль (145 км) по дороге со средней скоростью 25 миль/час (40 км/час). Скорость при езде задним ходом оценили как слишком низкую: по мнению англичан, для достаточно быстрого отступления танку нужна была скорость 10 миль/час (16 км/час).

Ресурса двигателя хватало на 700–900 миль (1130–1450 км) пробега, или 180–200 моточасов. Двигатель следовало осматривать и ремонтировать после 100 часов, что заметно продлевало его срок службы, но времени на такую работу не хватало, и среди танкистов бытовало мнение, что пользы от такой процедуры мало. Двигатель оставлял желать лучшего, о чём свидетельствуют попытки модификаций в 8-й армии, которые никакого влияния на надёжность танка не имели. У «Шерманов» хватало и других дефектов, включая обрывающуюся проводку, ломающиеся катушки системы зажигания и тяги сцепления.

Экипаж из 2-го драгунского полка 1-й бронетанковой дивизии пополняет боекомплект своего «Шермана», ноябрь 1942 года (Imperial War Museum)
Подвеска с поддерживающим катком, вынесенным назад, показала себя намного лучше, чем подвеска с поддерживающим катком по центру тележки, которую «Шерман» унаследовал от «Гранта». В докладе от февраля 1943 года описан визит в часть, где не наблюдалось ни одной поломки спиральных пружин тележек даже после марша в 1000 миль (1600 км). Траки показали себя намного хуже: резина быстро начала отслаиваться, и после пробега в 600 миль (970 км) гусеницы приходили в негодность. Некоторые части продолжали кататься на «лысых» траках без резиновой подушки, но с такими траками резиновые бандажи катков стачивались намного быстрее. Появление бандажей с радиальными канавками помогло справиться с перегревом при быстрой езде в пустыне, но расслаивание бандажей всё равно вело к трещинам в катках после пробега в 300 миль (480 км).

Качество радиосвязи оказалось высоким. В отличие от английских командирских танков, командные и линейные радиостанции не создавали взаимных помех, что позволяло командирам общаться внутри подразделения и с командованием одновременно.

Американский опыт с теми же танками был менее однозначным. Первым американским соединением, вступившим в бой на «Шерманах», стала 1-я бронетанковая дивизия. Высадившись в Северной Африке в ноябре 1942 года в рамках операции «Факел», американские танкисты оказались плохо подготовленными к боевым действиям в пустыне. Началось с того, что танки прибыли в пустыню в оливково-зелёной окраске, которая совсем не помогала маскировать машины в песках. Нужную краску для всех машин достать не получилось, и большинство из них просто замазали грязью.

«Шерман» II на транспортёре Скаммелл «Пионер» отправляется в ремонт, октябрь 1942 года. Танки этого типа показали себя намного надёжнее британских, но ресурс «Шерманов» тоже был не бесконечным (Imperial War Museum)
Разбитые англичанами немцы жаждали реванша, и ещё не нюхавшие пороха американцы стали для них отличной целью. «Шерманам» 1-й бронетанковой дивизии было суждено столкнуться с экипажами немецкой 5-й танковой дивизии. К этому времени танкисты панцерваффе уже знали, как встречать хорошо бронированные американские танки. Брошенные 14 февраля 1943 года в контратаку «Шерманы», подчинённые подполковнику Льюису Хайтауэру, попали в засаду и были расстреляны из 88-мм зениток. Приданные 5-й танковой дивизии «Тигры» также действовали успешно, записав на свой счёт 20 «Шерманов», а всего Хайтауэр в этом бою потерял 37 танков из 44 имевшихся.

Неудачи американцев продолжились на следующий день, когда 2-й батальон подполковника Алгера попытался остановить немецкое наступление без должной разведки. На этот раз «Шерманы» усилили истребителями танков, но это не сильно помогло, так как у немцев в этом секторе было пятикратное численное превосходство. Из всего батальона уцелело только четыре танка. Такой плачевный дебют американских «Шерманов» ещё раз наглядно показал, что техника сама по себе не может быть залогом успеха. Заокеанским танкистам всё ещё предстояло научиться воевать.

Цена консерватизма
Вокруг боеприпасов для «Шермана» разразилась отдельная драма. Американский полубронебойный снаряд M72 был по качеству хуже британских аналогов, и опытные танкисты старались их избегать. Обычно вместо M72 использовали немецкий 75-мм бронебойный снаряд в американской гильзе. Такие конверсии проводились в больших количествах, благо победы над немцами приносили богатые трофеи.

К зиме 1942–1943 гг. в достаточных количествах появилась и альтернатива в виде более качественно изготовленных снарядов M61. Кроме того, они имели камору, заполненную взрывчатым веществом. При пробитии брони разорвавшийся снаряд причинял гораздо больший ущерб агрегатам танка и экипажу. Британские же болванки имели минимальный эффект при пробитии, особенно если снаряд не раскалывался на куски. Британцы описывали в докладах случаи, в которых немецкие экипажи покидали подбитые танки целыми и невредимыми. Тем не менее, британцы использовали американские снаряды без взрывчатки и взрывателя.

Американские экипажи у своего «Шермана» M4A1 во время манёвров в США. К сражениям с настоящим противником американские танкисты поначалу были готово плохо
Поначалу у сторонников болванок был веский аргумент в свою пользу: взрыватель мог сработать преждевременно, и бронепробиваемость у снаряда упала бы, несмотря на его высокое качество. По мнению британских специалистов, такие преждевременные подрывы могли происходить на коротких дистанциях при стрельбе по толстой броне.

К февралю 1943 года весомость этого аргумента начала падать. Гвоздём в гроб болванок стали испытания обстрелом немецкого танка Pz.Kpfw.III. При стрельбе с 1000 ярдов под углом 20° снаряд пробил лобовую 50-мм плиту и упал на место механика-водителя. Испытатели ехидно отметили в докладе, что будь это снаряд с взрывчатым наполнителем, условному немецкому экипажу пришлось бы туго.

Превосходство каморных снарядов над безкаморными стало очевидным. Уменьшения пробиваемости не наблюдалось, да и воевать в Африке приходилось в основном против сравнительно слабо бронированных машин на дальних дистанциях, в среднем около 900 ярдов (800 метров). Британские танкисты просили не только вернуть взрывчатку в снаряды M61, но и разработать 57-мм каморный снаряд для 6-фунтовой пушки. Иначе, как говорилось в отчёте, находившийся в стадии разработки «Кромвель» с запуском в серию стал бы хуже «Шермана». Также была дана рекомендация разработать 57-мм осколочно-фугасный снаряд для стрельбы по позициям противотанковых пушек с дистанции в 3000 ярдов (2700 метров).

Тщательные испытания по проверке этих предложений начались в 1943 году как в США, так и в Великобритании. К ноябрю 1943 года англичанам прислали исчерпывающий отчёт об обстреле из 75-мм пушек списанных танков M3A5.

Схема камуфляжной окраски «Шерманов» в пустыне: большие зелёные пятна на песочном фоне. Белые полосы помогали высветлить тени на нижней части ствола орудия и корпуса танка
Кучность снарядов M61 с зарядом взрывчатого вещества и без него была схожей. При взрыве заряда головка снаряда не разрывалась, что позволяло сохранить характеристики пробития. Взрыватель работал безотказно при попадании в танк, но не срабатывал при попадании в землю. Бронебойные качества снаряда были хорошими: с 2500 ярдов (2300 метров) все снаряды, попавшие в цель, пробили верхнюю лобовую деталь, бронировку бортовых передач, борта и спонсон. Башня оказалась более стойкой: лобовая броня не была пробита, а борт башни с такой дистанции пробивался не всегда.

Снаряд оценили как подходящий для ведения огня по бронированным целям с дистанций до 3000 ярдов (2750 метров). С такой дистанции главным было добиться попадания, так как с 2600 ярдов (2400 метров) в цель попал всего 21 снаряд из 52 выпущенных. С более близких дистанций промахнуться было сложно: американцы хвастались, что с помощью нового шестикратного телескопического прицела при стрельбе с 1000 ярдов (920 метров) группу из шести снарядов можно уложить в круг диаметром 20 дюймов (50 см).

Стрелять по бронированным целям можно было не только бронебойными снарядами. Попадания осколочно-фугасных снарядов M48 срывали люки, пистолетные лючки и заклёпки, разрывая щели между бронелистами. Отмечалось, что повреждения вызываются прежде всего взрывом, а скорость снаряда при попадании имеет второстепенное значение. Имели действие только прямые попадания — близкие взрывы не могли даже сбить гусеницу.

Осколки от снаряда M48 разлетались в диапазоне 50–80° к направлению полёта снаряда. Для более эффективной стрельбы предписывалось стрелять с рикошетом, с применением взрывателя, выставленного на задержку 0,05 секунды
M48 оказался намного более эффективным, чем его предок M46. Во время сравнительных испытаний M48 разрывался при попадании в любой тип грунта, даже в песок, где M46 работал примерно в 50% из случаев. Такой чувствительный взрыватель позволял стрелять на рикошетах, забрасывая вражескую пехоту осколками.

К концу декабря 1943 года англичане провели собственные испытания, расстреляв списанную «Матильду». Эти испытания были более тщательными, так как 25-мм фальшборт «Матильды» мог привести к преждевременному разрыву снаряда. Для начала по танку выпустили снаряд без взрывчатки. С 1500 ярдов (1370 метров) он пробил фальшборт и 45 мм основной брони, поразив зачётные карточки осколками. Снаряд с взрывчаткой, выпущенный с той же дистанции, разорвался о пружину подвески, не пробив основную броню.

После этого испытатели перешли на обстрел башни: с 1500 ярдов один снаряд пробил 75-мм броню и разбился о противоположный борт (взрыватель не сработал), один пробил командирскую башенку и сработал внутри. При стрельбе с 1000 ярдов (920 метров) один снаряд срикошетил от борта и разбился о башню, а второй пробил башню, не разорвавшись. Было ясно, что взрыватель оставляет желать лучшего, но английские испытатели заявили, что оснований прекратить выдачу снарядов M61 с взрывчатым наполнителем нет — преждевременных разрывов не наблюдалось.

Кроме осколочно-фугасного и бронебойного снарядов, в танке возилось некоторое количество (примерно 10%) дымовых снарядов M89. Испытания этих боеприпасов привели к удручающим результатам: в снаряде содержалось три дымовых шашки, которые разбрасывало небольшим подрывным зарядом для покрытия большей площади. Шашки разлетались слишком хорошо, до 500 метров, из-за чего дымовая завеса получалась не сплошной.

Гори-гори ясно!
В целом «Шерман» оказался неплох: при скорости лишь немного ниже, чем у «Крусейдера», но по огневой мощи и бронированию он был ближе к тяжёлому «Черчиллю». Оставалось исправить один существенный недостаток — пожароопасность. Осмотр подбитых танков на поле боя подтвердил догадки: виноваты снаряды в спонсонах и подбашенной корзине, которые при пробитии брони почти всегда поражались осколками.

Схема боеукладок в «Шермане» до модернизации. Снаряды было удобно доставать, но боеукладки в спонсонах и в подбашенной корзине оказались весьма уязвимыми
Ещё осенью 1942 года англичане предприняли модернизацию боеукладок. У «Шермана» 60 снарядов помещалось под поликом башни, восемь лежали поверх полика, 11 стояли вертикально по стенам корзины, а 17 располагались в левом спонсоне. Теперь укладку 17 снарядов в спонсоне обшили дополнительной бронёй толщиной в дюйм (25,4 мм). Чтобы добраться до снарядов в подбашенной корзине, были вырезаны три секторных отверстия — одно шириной 120° спереди и два по 60° по бокам. Через них помощник водителя мог подавать снаряды заряжающему. Таким образом, в танке осталось всего 19 снарядов, которые могли быть поражены осколками. Увы, в существенных масштабах даже такая модернизация была не по силам полевым мастерским.

Тогда за дело взялись американцы. Работа над этим вопросом началась в начале 1943 года, когда Бронетанковый совет рекомендовал исследовать причину пожаров, заказав для этого два «Шермана» и боеприпасы. Один из танков загружался снарядами и тщательно отмывался от всех следов горючего и смазки. Второй же перед обстрелом полностью заправили горючим и маслом, но полностью выгрузили боекомплект. Таким способом предлагалось выяснить основную причину пожаров: высокооктановое топливо или взрыв боекомплекта.

Обстрел списанных танков провели 24 мая 1943 года в Форт-Ноксе. Стрельба по «Шерманам» с дистанции 300 ярдов (270 метров) 37-мм и 75-мм снарядами показала, что пробитие башни или корпуса в 90% случаев ведёт к пожару. Попадания в ящики с патронами для пулемётов пожар не вызывали, но пробитие осколками 75-мм снаряда имело катастрофические последствия.

Схема боеукладок в «Шермане» до модернизации. Снаряды было удобно доставать, но боеукладки в спонсонах и в подбашенной корзине оказались весьма уязвимыми
Ещё осенью 1942 года англичане предприняли модернизацию боеукладок. У «Шермана» 60 снарядов помещалось под поликом башни, восемь лежали поверх полика, 11 стояли вертикально по стенам корзины, а 17 располагались в левом спонсоне. Теперь укладку 17 снарядов в спонсоне обшили дополнительной бронёй толщиной в дюйм (25,4 мм). Чтобы добраться до снарядов в подбашенной корзине, были вырезаны три секторных отверстия — одно шириной 120° спереди и два по 60° по бокам. Через них помощник водителя мог подавать снаряды заряжающему. Таким образом, в танке осталось всего 19 снарядов, которые могли быть поражены осколками. Увы, в существенных масштабах даже такая модернизация была не по силам полевым мастерским.

Тогда за дело взялись американцы. Работа над этим вопросом началась в начале 1943 года, когда Бронетанковый совет рекомендовал исследовать причину пожаров, заказав для этого два «Шермана» и боеприпасы. Один из танков загружался снарядами и тщательно отмывался от всех следов горючего и смазки. Второй же перед обстрелом полностью заправили горючим и маслом, но полностью выгрузили боекомплект. Таким способом предлагалось выяснить основную причину пожаров: высокооктановое топливо или взрыв боекомплекта.

Обстрел списанных танков провели 24 мая 1943 года в Форт-Ноксе. Стрельба по «Шерманам» с дистанции 300 ярдов (270 метров) 37-мм и 75-мм снарядами показала, что пробитие башни или корпуса в 90% случаев ведёт к пожару. Попадания в ящики с патронами для пулемётов пожар не вызывали, но пробитие осколками 75-мм снаряда имело катастрофические последствия.

Бортовые экраны на «Шермане» M4A1, защищающие боеукладки. Современное фото
Такой метод экранирования назывался «квик-фикс» (Quick-Fix — «быстрое решение»), но англичане жаловались, что особенно быстрым он не был, да и принципиально ничего не решал. Модернизация была трудоёмкой, особенно для сварщиков, требуя 200 человеко-часов для одной машины. В то же время, внешние экраны защищали боеукладки только с ограниченных ракурсов, а тонкие листы, которыми обшили ящики укладок, получились и вовсе бесполезными против прямого попадания снаряда. Тем не менее, такая модернизация применялась довольно широко.

Редкое оружие проходит своё первое сражение без выявления каких-то недостатков, и легендарный «Шерман» не стал исключением. Тем не менее, в руках опытных экипажей танк показал себя хорошо. Выявленные дефекты можно было исправить без радикальной переработки конструкции, а главное — без остановки производства. Заложенный в «Шерман» ресурс дальнейшей модернизации пришёлся как нельзя кстати. В отличие от многих немецких и английских танков, которые не были способны на радикальную смену своего облика, он продолжал совершенствоваться по мере изучения боевого опыта и ещё долго оставался вполне эффективным оружием.
Источники и литература:

Архив Canadian Military Headquarters, London (1939–1947) RG 24 C 2
Oliver, Dennis and Starmer, Michael. The New Breed. Part 1: North Africa. Colour and Marking Series — The Factory Publishing, 2007
Warspot