Версия 1: «Ура!» восходит к тюркскому корню «юр», что означает «оживленный», «подвижный». Этот корень проник в славянские языки еще до монгольского нашествия. Есть русское слово с этим корнем — «юркий». На болгарском языке слово «юра» означает «бросаюсь, нападаю».

Версия 2: Русское «Ура!» произошло от тюркского «ур», от глагола «урман» — что означает «бить». Например, на азербайджанском слово «вур» означает «бей». При атаках кричали «Вура!», а позднее «Ура!». В древности совершались совместные русско-тюркские походы, когда солдаты приняли единый боевой клич (в Европе часто происходило тоже самое).

Версия 3: В булгарском языке есть слово «Ургэ», переводится как «наверх». Если учесть, что родина тюрков горный Алтай — «на высоту», «взять высоту» был распространенный призыв, который переняли русские.

Версия 4: Боевой клич был заимствован русскими у татаро-монголов. Монголы, идя в атаку, кричали «Урагша!», что значит «вперед». Но русское «Ура!» произошло от татарского боевого клича «Урагх» — боевой клич татарского племени (значит все тоже самое — «вперед»).

Версия 5: «Ура!» — древний славянский боевой клич. Русский язык знает такие выражения, как «у рай» — «в рай», «ураз» — «удар» (новгородский и архангельский диалекты), там же говорили «бой с уроем», т. е., «с криком ура». Наконец, «ура» созвучно древнему боевому литовскому кличу «вирай», а литовцы этнически ближайший славянам народ.

Кто-то сказал: «Русское Ура — это призыв к подвигу и беззаветной храбрости» — вот версия самая верная!

Строки Пушкина: «Далече грянуло Ура!: полки завидели Петра». Так могло быть, но скорее — это вымысел. Несмотря на то, что боевой клич «Ура!» был широко распространен на Руси, в русской армии при Петре Первом он был запрещен. Царь Петр пытался лишить русскую армию самого русского. Из документов тех лет («Инструкция как вести себя в сражении солдатам и в особенности офицерам», 1706 год) следует:

«1. Чтобы все, а наипаче офицеры, смотрели того, чтоб отнюдь крику не было во время бою (и всегда), но тихо, и никто, кроме офицеров, в то время говорить не должен под наказанием смерти, а ежели в которой роте, или полку, учинится крик, то без всякого милосердия тех рот офицеры будут повешены. А офицерам такая дается власть, ежели который солдат или драгун закричит, тотчас заколоть до смерти, понеже в сем дело все состоит.

4. …И всем, как конным, так и пехотным во время бою тихо и порядочно, как в стрельбе, так и в наступлении и прочих действиях поступать и отнюдь не спешить под наказанием смерти.»

При Петре Первом вместо русского «Ура!» в армии завели моду кричать «Виват!» — на французский манер (viva — это означает «славься», «да здравствует»). А вот на флоте наоборот — боевой клич «Ура!» Петр оставил (очень нужны были победы на море).

Уже к концу 18 века в русской армии народное «Ура!» начинает вытеснять принятое при Петре «Виват». Вот отрывки из полевого журнала военных действий русской армии в Пруссии 19 августа 1757 г.:

«Сражение при Гросс-Егерсдорфе:

…Но прежде, нежели лагерь назначить успели, Его Высокопревосходительство генерал-фельдмаршал всю во фрунте стоящую армию объездил и войско, похваляя храбрость оного, толь знатною от Бога дарованною победою поздравлял, при чем следующее от всей армии троекратное учинено восклицание: «Виват Ее Императорскому Величеству, нашей природной Государыне и премилосердной матушке Елизавете Петровне на множество лет: Ура, Ура, Ура». (Фельдмаршал Румянцев: Документы. Письма. Воспоминания / Сост. А.П. Капитонов. М., 2001.)

Вот выдержка из записок А.Т. Болотова, участника Гросс-Егерсдорфа: «Прибежавши наконец на то место, где стояла их вторая линия, велено было нам остановиться и выровняться с прочими полками, строящимися тут, в одну линию, и не успела вся армия из-за леса выбраться и построиться в одну линию, как закричали «Ура!» и шляпы вверх бросили».

Из истории П. Усова: «Лишь только Суворов завидел неприятеля, тот-час бросился на него, смял, отнял две пушки, и взял до ста человек в плен. Удивляясь такой необыкновенной дерзости, пруссаки, будучи вдевятеро сильнее Суворова, окружили его и требовали, чтобы он сдался. Суворов приказал сказать прусскому генералу, что он этого слова не понимает и, поставив пленных между рядами, крикнул «Ура!», и бросился на удивленного неприятеля, очищая путь саблею».

А с чем же шли в бой другие народы?

Древние римляне, как и древние кельты и германцы, идя в бой выкрикивали в один голос боевые песни.

Римские легионеры шли в бой с криком: «Да здравствует смерть!»

Английские и французские войска в средневековье вопили: «Dieu et mon droit» (что означало «Бог и мое право»).

Германцы кричали: «Forvarts!» , что означало «Вперед». Войска Наполеона — «За императора!»

Но с 19 веке в уставах немецкой армии вводится созвучное русскому — «Hurra!» (что означает «Ура!»). Немецкая армия переняла боевой клич русских после побед русского оружия в Пруссии в 18 веке. Немецкий устав лишь зафиксировал уже сложившийся факт.

Французским солдатам Наполеона русское «Ура!» было созвучно французскому выражению «о ра!», что означает «на крысу!». Они кричали в ответ русским: «О ша!» — что означало «на кошку!».

После победы над Наполеоном русское «Ура!» проникает и в английскую, и во французскую армию. Турки также кричат «Урах!», и это тюркское же коренное слово возвратившееся из Европы (до этого турки кричали «алла», славя Аллаха).

В разные времена иноземные армии пытались изменить боевой клич своих солдат. Например, в нацистском вермахте и Национальной народной армии ГДР уставным аналогом русского «Ура!» был «Хох» (звучало это как «Ха»!). Все равно это было созвучно русскому «Ура!» и от этого отказались — в современной германской армии на англо-американский манер кричат: «Ура!».

С последней кавказской войны пришел такой анекдот: «Когда русский идет в атаку — он кричит «Урааа!», что означает «вперед»; когда осетин идет в бой — он кричит «Марга!», что означает «убей»; когда же грузин идет в атаку — он кричит «Мишвелееет!», что означает «помогите».

Кто еще не кричит в мире «Ура!»? Это японцы — их боевой клич «Банзай!» (что означает «10000 лет», сокращенное от «10000 лет жизни императору»), арабы — идут в бой с криком «Аллах Акбар!» (что означает «Бог велик»), израильтяне — кричат «Хедад!» (этот клич очень древний, и представляет собой звукоподражание слову «эхо»).

Как известно, Бородинская битва считается крупнейшей по человеческим потерям однодневной баталией. То есть, на этих холмах был поставлен своего рода мировой рекорд по скоростному втаптыванию в землю служивых людей мужеского полу, в среднем по 2500 душ в час. По разным оценкам общие потери составили от 80 до 105 тысяч человек плюс 35 000 лошадей. Археологи невесело шутят о пяти годах беспрерывной работы можайского мясокомбината. Хочется сказать: а теперь представьте себе это прекрасное зелёное поле через пару недель после того, как «отступили басурманы». Нет, не надо, побережём нервы. Достаточно вот такой ещё статистики: крестьяне, нанятые осеню 1812 года в похоронные бригады, получали в день 50 копеек (оклад младшего офицера армии) и две чарки водки. Много это или мало, можно судить по ценам тех лет – лучшая квартира в центре Петербурга стоила до 20 рублей в месяц, обычное жилье – рубль с мелочью, фунт лучшего мяса – до 6 копеек, ведро водки – 15 копеек… Захоронения проводились до мая 1813. Просто стаскивали крючьями в любые потребные ямы, кого не удалось закопать – сжигали, истребив на дрова все окрестные леса.
http://www.archnadzor.ru/?p=7900

по этому поводу было особое предписание и решение синода, разрешили даже погребать и вместе с животиной.
при том представь: 1 лошадь 300 км, 1 человек 70 кг. теперь 37000 лошадей и 80 000 человек на вес = 11 100 000кг.+ 5 600 000кг тухлого мяса, в тоннах 16 700. все это гнило 2 месяца не погребенными, основные работы начались с заморозками, так как трупы взять было не возможно, а зимой копать не очень то удобно, через 150 лет фашисты так же предпочитали крематории вместо могил, при том у гитлеровцев были и экскаваторы и бесплатная рабочая сила.

кто то задавал вопрос когда был взят г Эберсвальде вот нашел в инете

«...А до смерти четыре шага»   из воспоминаний солдат и офицеров 32-го гвардейского стрелкового полка (http://militera.lib.ru)
..Бои за Эберсвальде не прекращались ни днем ни ночью. Именно в этом городе я вспомнил того погибшего на Одере пожилого солдата, который тайком от товарищей кормил и ласкал немецкого мальчика. Возможно, он просто хотел побыть с ребенком наедине, а может быть, и постеснялся сослуживцев, опасался, что они его жалости, его участливости не поймут. Если и были у него такие опасения, то напрасно. В Эберсвальде произошел такой эпизод, в котором нашли отражение замечательные черты советских воинов, их интернациональные чувства, гуманизм. Многие солдаты нашего полка показали свои лучшие качества бойцов-интернационалистов.
Старшину роты гвардии сержанта Туза я послал с двумя солдатами в тыловые подразделения за провиантом. Получив продукты, они возвращались обратно. Но начался сильный артиллерийско-минометный обстрел. Автоматчики, спасая себя и продукты, бросились в первый попавшийся подвал полуразрушенного дома.

Когда их глаза привыкли к темноте, солдаты вдруг увидели, что в подвале полно детей. Оказалось, что здесь прятались от артобстрелов и бомбежек около тридцати сирот: их вовремя перевели из разрушенного дома через улицу напротив, где размещался приют для детей погибших родителей.
Кое-кто из перепуганных детей начал плакать, но некоторые оказались более доверчивыми, начали отвечать на вопросы наших автоматчиков. В конце концов, хотя и с большим трудом, удалось выяснить кое-какие подробности. Уже три дня дети ничего не ели. Воспитательница, вышедшая за водой, пропала. Скорее всего, погибла. А у нянечки, пожилой женщины, бывшей при детях, оказалась сломанной рука, и она сама нуждалась в помощи.

Сержант Туз и его товарищи начали развязывать вещмешки, вскрыли консервы. Детские руки с жадностью потянулись к пище. А вскоре раздались ребячьи голоса: «Вассер! Вассер!» Дети просили воды.

Воды у автоматчиков оказалось мало: две фляги — каждому хватило едва ли по два глотка. Видя такое дело, сержант Туз сказал солдатам:

— Ладно, оставим ребятишкам продукты. Нашим ребятам объясним, что к чему, — поймут. А воду сейчас принесем.
Но случилось так, что фашисты предприняли после артналета сильную контратаку. Им удалось выбить наших солдат из трех домов и почти вплотную приблизиться к полуразрушенному особняку, в подвале которого сидели дети. Фактически этот дом оказался на нейтральной полосе. Пробраться к детям, чтобы передать им обещанную воду, теперь уже было рискованно. И все же сержант Туз решился. Мы [189] отвлекли огнем внимание гитлеровцев на левый фланг, и он сумел проползти через простреливаемый участок и передал детям канистру с водой.

Когда мы вновь пошли в атаку, у этого полуразрушенного дома, не добежав трех шагов до спасительного укрытия, погиб наш боевой товарищ гвардии рядовой Нартиков.

Лишь 24 апреля полк взял Эберсвальде. В этот же день другие части нашей дивизии овладели городами Финов и Финовфурт. А еще через день мы вышли к каналу Гогенцоллерн. Он был до 20 метров в ширину и глубиной до трех метров. С нашей стороны к нему почти вплотную подходили леса, а с немецкой — его берега были заболоченные, поросшие колючим кустарником.
С ходу форсировать канал не удалось. На той стороне враг создал сильные опорные пункты — по нескольку рядов траншей в каждом. Поняв это, мы начали готовиться к штурму. Форсировать Гогенцоллерн командир дивизии приказал утром 28 апреля.

Нужно сказать, что к тому времени Берлин был полностью окружен нашими войсками. Ожесточенные бои шли уже в городе. И нам была поставлена задача наступать в направлении Ной-Руппина и не позднее 2 мая выйти на Эльбу. Вот это и заставляло командира дивизии спешить с форсированием канала.

В ночь на 28 апреля группа дивизионных разведчиков, которых нам приказали прикрывать, бесшумно спустила на воду лодки и поплыла к противоположному берегу. Когда до него оставалось всего несколько метров, воздух вспороли осветительные ракеты. Фашисты заметили наших воинов и открыли по ним сильный огонь. Ответили дружными очередями и мы, автоматчики, помогли разведчикам успешно высадиться и скрыться в зарослях. Немцы начали стягивать силы, чтобы окружить и уничтожить смельчаков.
Воспользовавшись тем, что гитлеровцы занялись «охотой» на разведчиков, первый батальон нашего полка и первый батальон 37-го полка благополучно переправились на противоположный берег и стремительным броском захватили плацдарм. К утру на нем уже были значительные силы, которые вдвое расширили занятую полосу территории, а также продвинулись вперед на 2 — 3 километра. Еще через несколько часов саперы навели понтонный мост. Вся дивизия переправилась раньше срока и всей своей мощью навалилась на врага.

Путь на Эльбу был открыт.