наверное многие, кто бывал в Бородинской панораме видели картину Живой мост, Франса Алексеевича Рубо, ьак вот история написанная доступным языком для молодежи, http://www.infoorel.ru/forum/forum_read … ;id=469830
Картина. Франц Рубо, "Живой мост", 1892 год. Интересно мнение Форумчан. А так ли нам необходим еще и "Макдональс"

Автор   b]Starik[/b],

В 1805 году Российская Империя воевала с Францией в составе Третьей коалиции, причем воевала неудачно. У Франции был Наполеон, а у нас были австрийцы, чья воинская слава к тому моменту давно закатилась, и британцы, никогда не имевшие нормальной наземной армии. И те, и другие вели себя как полные мудаки и даже великий Кутузов всей силой своего гения не мог переключить телеканал "Фэйл за фэйлом". Тем временем на юге России у персидского Баба-хана, с мурлыканием читавшего сводки о наших европейских поражениях, появилась Идейка. Баба-хан перестал мурлыкать и вновь пошел на Россию, надеясь рассчитаться за поражения предыдущего, 1804 года. Момент был выбран крайне удачно - из-за привычной постановки привычной драмы "Толпа так называемых союзников-криворуких-мудаков и Россия, которая опять всех пытается спасти", Петербург не мог прислать на Кавказ ни одного лишнего солдата, при том, что на весь Кавказ было от 8 000 до 10 000 солдат. Поэтому узнав, что на город Шушу (это в нынешнем Нагорном Карабахе. Азербайджан знаете, да? Слева-снизу), где находился майор Лисаневич с 6 ротами егерей, идет 40 000 персидского войска под командованием Наследного Принца Аббас-Мирзы (мне хочется думать, что он передвигался на огромной золотой платформе, с кучей уродов, фриков и наложниц на золотых цепях, лайк э факин Ксеркс), князь Цицианов выслал всю подмогу, которую только мог выслать. Все 493 солдата и офицера при двух орудиях, супергерое Карягине, супергерое Котляревском (о котором отдельная история) и русском воинском духе.

Они не успели дойти до Шуши, персы перехватили наших по дороге, у реки Шах-Булах, 24 июня. Персидский авангард. Скромные 10 000 человек. Ничуть не растерявшись (в то время на Кавказе сражения с менее чем десятикратным превосходством противника не считались за сражения и официально проходили в рапортах как "учения в условиях, приближенных к боевым"), Карягин построил войско в каре и целый день отражал бесплодные атаки персидской кавалерии, пока от персов не остались одни ошметки. Затем он прошел еще 14 верст и встал укрепленным лагерем, так называемым вагенбургом или, по-русски, гуляй-городом, когда линия обороны выстраивается из обозных повозок (учитывая кавказское бездорожье и отсутствовавшую сеть снабжения, войскам приходилось таскать с собой значительные запасы). Персы продолжили атаки вечером и бесплодно штурмовали лагерь до самой ночи, после чего сделали вынужденный перерыв на расчистку груд персидских тел, похороны, плач и написание открыток семьям погибших. К утру, прочитав присланный экспресс-почтой мануал "Военное искусство для чайников" ("Если враг укрепился и этот враг - русский, не пытайтесь атаковать его в лоб, даже если вас 40 000, а его 400"), персы начали бомбардировать наш гуляй-город артиллерией, стремясь не дать нашим войскам добраться до реки и пополнить запасы воды. Русские в ответ сделали вылазку, пробились к персидской батареи и повзрывали ее нахрен, сбросив остатки пушек в реку, предположительно - с ехидными матерными надписями. Впрочем, положения это не спасло. Провоевав еще один день, Карягин начал подозревать, что он не сможет с 300 русскими перебить всю персидскую армию. Кроме того, начались проблемы внутри лагеря - к персам перебежал поручик Лисенко и еще шесть засранцев, на следующий день к ним присоединились еще 19 хиппи - таким образом, наши потери от трусливых пацифистов начали превышать потери от неумелых персидских атак. Жажда, опять же. Зной. Пули. И 40 000 персов вокруг. Неуютно.

На офицерском совете были предложены два варианта: или мы остаемся здесь все и умираем, кто за? Никого. Или мы собираемся, прорываем персидское кольцо окружения, после чего ШТУРМУЕМ близлежащую крепость, пока нас догоняют персы, и сидим уже в крепости. Там тепло. Хорошо. И мухи не кусают. Единственная проблема - нас уже даже не 300 русских спартанцев, а в районе 200, а их по-прежнему десятки тысяч и они нас караулят, и все это будет похоже на игру Left 4 Dead, где на крошечный отряд выживших прут и прут толпы озверевших зомби. Left 4 Dead все любили уже в 1805-ом, поэтому решили прорываться. Ночью. Перерезав персидских часовых и стараясь не дышать, русские участники программы "Остаться в живых, когда остаться в живых нельзя" почти вышли из окружения, но наткнулись на персидский разъезд. Началась погоня, перестрелка, затем снова погоня, затем наши наконец оторвались от махмудов в темном-темном кавказском лесу и вышли к крепости, названной по имени близлежащей реки Шах-Булахом. К тому моменту вокруг оставшихся участников безумного марафона "Сражайся, сколько сможешь" (напомню, что шел уже ЧЕТВЕРТЫЙ день беспрерывных боев, вылазок, дуэлей на штыках и ночных пряток по лесам) сияла золотистая аура пиздеца, поэтому Карягин просто разбил ворота Шах-Булаха пушечным ядром, после чего устало спросил у небольшого персидского гарнизона: "Ребята, посмотрите на нас. Вы правда хотите попробовать? Вот правда?". Ребята намек поняли и разбежались. В процессе разбега было убито два хана, русские едва-едва успели починить ворота, как показались основные персидские силы, обеспокоенные пропажей любимого русского отряда. Но это был не конец. Даже не начало конца. После инвентаризации оставшегося в крепости имущества выяснилось, что еды нет. И что обоз с едой пришлось бросить во время прорыва из окружения, поэтому жрать нечего. Совсем. Совсем. Совсем. Карягин вновь вышел к войскам:

- Друзья, я знаю, что это не безумие, не Спарта и вообще не что-то, для чего изобрели человеческие слова. Из и так жалких 493 человек нас осталось 175, практически все ранены, обезвожены, истощены, в предельной степени усталости. Еды нет. Обоза нет. Ядра и патроны кончаются. А кроме того, прямо перед нашими воротами сидит наследник персидского престола Аббас-Мирза, уже несколько раз попытавшийся взять нас штурмом. Слышите похрюкивание его ручных уродов и хохот наложниц? Это он ждет, пока мы сдохнем, надеясь, что голод сделает то, что не смогли сделать 40 000 персов. Но мы не сдохнем. Вы не сдохнете. Я, полковник Карягин, запрещаю вам дохнуть. Я приказываю вам набраться всей наглости, которая у вас есть, потому что этой ночью мы покидаем крепость и прорываемся к ЕЩЕ ОДНОЙ КРЕПОСТИ, КОТОРУЮ СНОВА ВОЗЬМЕМ ШТУРМОМ, СО ВСЕЙ ПЕРСИДСКОЙ АРМИЕЙ НА ПЛЕЧАХ. А также уродами и наложницами. Это не голливудский боевик. Это не эпос. Это русская история, птенчики, и вы ее главные герои. Выставить на стенах часовых, которые всю ночь будут перекликаться между собой, создавая ощущение, будто мы в крепости. Мы выступаем, как только достаточно стемнеет!

Говорят, на Небесах когда-то был ангел, отвечавший за мониторинг невозможности. 7 июля в 22 часа, когда Карягин выступил из крепости на штурм следующей, еще большей крепости, этот ангел умер от опизденения. Важно понимать, что к 7 июля отряд беспрерывно сражался вот уже 13-ый день и был не сколько в состоянии "терминаторы идут", сколько в состоянии "предельно отчаянные люди на одной лишь злости и силе духа движутся в Сердце Тьмы этого безумного, невозможного, невероятного, немыслимого похода". С пушками, с подводами раненых, это была не прогулка с рюкзаками, но большое и тяжелое движение. Карягин выскользнул из крепости как ночной призрак, как нетопырь, как существо с Той, Запретной Стороны - и потому даже солдаты, оставшиеся перекликаться на стенах, сумели уйти от персов и догнать отряд, хотя и уже приготовились умереть, понимая абсолютную смертельность своей задачи. Но Пик Безумия, Отваги и Духа был еще впереди.

Продвигавшийся сквозь тьму, морок, боль, голод и жажду отряд русских... солдат? Призраков? Святых войны? столкнулся с рвом, через который нельзя было переправить пушки, а без пушек штурм следующей, еще более лучше укрепленной крепости Мухраты, не имел ни смысла, ни шансов. Леса, чтобы заполнить ров, рядом не было, не было и времени искать лес - персы могли настигнуть в любую минуту. Четыре русских солдата - один из них был Гаврила Сидоров, имена остальных, к сожалению, мне не удалось найти - молча спрыгнули в ров. И легли. Как бревна. Без бравады, без разговоров, без всего. Спрыгнули и легли. Тяжеленные пушки поехали прямо по ним. Под хруст костей. Еле сдерживаемые стоны боли. Еще больший хруст. Сухой и громкий, как винтовочный выстрел, треск. На грязный тяжелый пушечный лафет брызнуло красным. Русским красным.

Из рва поднялись только двое. Молча.

8 июля отряд вошел в Касапет, впервые за долгие дни нормально поел, попил, и двинулся дальше, к крепости Мухрат. За три версты от нее отряд в чуть больше сотни человек атаковали несколько тысяч персидских всадников, сумевшие пробиться к пушкам и захватить их. Зря. Как вспоминал один из офицеров: "Карягин закричал: «Ребята, вперед, вперед спасайте пушки!» Все бросились как львы...". Видимо, солдаты помнили, КАКОЙ ценой им достались эти пушки. На лафеты вновь брызнуло красное, на это раз персидское, и брызгало, и лилось, и заливало лафеты, и землю вокруг лафетов, и подводы, и мундиры, и ружья, и сабли, и лилось, и лилось, и лолось до тех пор, пока персы в панике не разбежались, так и не сумев сломить сопротивление сотни наших. Сотни русских. Сотни русских, русских таких же, как и вы, презирающие ныне свой народ, свое русское имя, русскую нацию и русскую историю, и позволяющие себе безмолвно смотреть, как гниет и разваливается держава, созданная таким подвигом, таким сверхчеловеческим напряжением, такой болью и такой отвагой. Ложащиеся в ров апатичных удовольствий, чтобы по вам шли и шли пушки гедонизма, развлечения и трусливости, кроша ваши хрупкие пугливые черепа своими колесами хохочущей мерзости.

Мухрат взяли легко, а на следующий день, 9-го июля, князь Цицианов, получив от Карягина рапорт ("Ради чего мы все это делаем? Ради этих тупых трусливых уебищ из будущего, которые даже серого диктатора ссут свергнуть? Кстати, мы все еще живы и три последние недели заставляем гоняться за нами половину персидской армии. P.S. Борщ в холодильнике, персы у реки Тертары"), тут же выступил навстречу персидскому войску с 2300 солдат и 10 орудиями. 15 июля Цицианов разбил и прогнал персов, а после соединился с остатками отрядами полковника Карягина.

Карягин получил за этот поход золотую шпагу, все офицеры и солдаты - награды и жалованье, безмолвно легший в ров Гаврила Сидоров - памятник в штаб-квартире полка, а мы все получили урок. Урок рва. Урок молчания. Урок хруста. Урок красного. И когда в следующий раз от вас потребуется сделать что-то во имя России и товарищей, и ваше сердце охватит апатия и мелкий гадкий страх типичного дитя России эпохи кали-юги, страх митингов, действий, потрясений, борьбы, жизни, смерти, то вспомните этот ров.

Вспомните Гаврилу.

Егор Просвирнин, апрель 2012.

еще раз тема из сайта
http://www.infoorel.ru/forum/forum_read … ;id=469830

Отредактировано Александр Балашов (2012-05-31 11:35:04)

еще о Отечественной войне
http://bratishka.ru/archiv/2005/12/2005_12_11.php
Ценителям творчества поэта Василия Андреевича Жуковского, безусловно, известно его стихотворение "Певец во стане русских воинов", посвященное героическим событиям Отечественной войны 1812 года. Одно из его четверостиший звучит несколько загадочно:
Наш Витгенштейн, вождь-герой,
Петрополя спаситель.
Хвала!.. Он щит стране родной,
Он хищных истребитель!

ИСТОРИЧЕСКИЙ РЕБУС
ИЗ УЧЕБНИКОВ истории известно, что Наполеон нацеливал свой удар на Москву, она была конечной целью его похода на Россию. В Первопрестольной император французов рассчитывал продиктовать Александру I условия мира; петербургское же направление играло в его планах второстепенную роль. Напрашивается вывод, что реальной угрозы для северной столицы вторгшаяся великая армия и не представляла. Выходит, Жуковский преувеличил заслуги Витгенштейна, почем зря его возвеличил? Тем более что в изображении маститых ученых, написавших статьи для авторитетных массовых изданий, этот генерал предстает весьма заурядным военным деятелем, даром что дослужился до высшего военного чина генерал-фельдмаршала и титула светлейшего князя, в двух войнах был главнокомандующим: в Заграничном походе русской армии 1813 года и в начальный период русско-турецкой войны 1828-1829 годов.
В первом томе энциклопедии "Отечественная история с древнейших времен до 1917 года" о Витгенштейне написано так: "…Был храбрым, но нерешительным военачальником, не обладал полководческим талантом". Схожие оценки мы встречаем и в других источниках, где Витгенштейну ставится в вину, что это он проморгал Наполеона на переправе через Березину и позволил уйти от преследования остаткам великой армии... Словом, довольно посредственный командир корпуса не чета такому великому полководцу, как Михаил Илларионович Кутузов, с именем которого мы привыкли в основном связывать славу победы над Наполеоном. А то, что русские солдаты двенадцатого года пели ими же сложенную песню в честь Витгенштейна — "Хвала, хвала, тебе, герой,/Что град Петров спасен тобой!" — так это, выходит, лишь мелкий штрих, которым можно и пренебречь…
Но если французы, как пытаются нас уверить некоторые историки, и не собирались захватывать Петербург, почему же такой мудрый стратег, как Кутузов, не приказал Витгенштейну присоединиться со своим корпусом к главным силам его армии, оставил "прохлаждаться" под Полоцком? Ведь встреть кутузовские войска генеральное сражение на Бородинском поле с этой подмогой, может быть, и удалось бы вырвать у французов инициативу и опрокинуть наполеоновские полки, отстоять Москву? Попробуем разобраться…

к сожалению автор не указан
http://bratishka.ru/archiv/2005/12/2005_12_11.php
(продолжение)
ПЕРВОЕ ПОРАЖЕНИЕ ВЕЛИКОЙ АРМИИ В РОССИИ
КОРПУС Витгенштейна первоначально тоже находился в 1-й Западной армии, на ее правом фланге, и после начала боевых действий отступал к Дрисскому лагерю, в котором, по плану советника Александра I генерал-лейтенанта К. Фуля, русские войска должны были держать оборону. После того как план Фуля ввиду возможности окружения Дрисского лагеря был отвергнут и армия Барклая-де-Толли продолжила отступление, соединение Витгенштейна преобразовали в отдельный корпус с задачей защищать петербургское направление. Оторвавшись от главных сил, Петр Христианович медленно отходил правым берегом Западной Двины в сторону Полоцка по дороге, которая вела к Пскову. С юга и юго-запада на него наседал настырный Удино, а западному флангу угрожал стремительный Макдональд, который продвинулся далеко на север к нижнему течению Двины и достиг Якобштадта, торопясь отрезать Витгенштейну путь отступления на Псков. Пехотной дивизии корпуса Макдональда не хватило буквально одного суточного перехода, чтобы соединиться с войсками Удино у города Себеж и взять войска 1-го пехотного корпуса в мешок.
Русский генерал разгадал коварный замысел и упредил неприятеля, решив нанести поражение французским корпусам поодиночке, пока они не сомкнули клещи. Начал он с Удино, который шел буквально по пятам вслед за его аръергардом. 17 июля в донесении в главную штаб-квартиру Петр Христианович писал: "Я решился сегодня же идти в Клястицы, на псковской дороге, и 19-го числа на рассвете атаковать Удино всеми силами. Если с помощью Всевышнего его разобью, то уже с одним Макдональдом останусь спокоен".
18 июля дивизии Витгенштейна вступили в сражение с французами на дороге Полоцк — Псков близ деревни Клястицы Дрисского уезда Витебской губернии. От Макдональда генерал-лейтенант предусмотрительно заслонился трехтысячным отрядом генерал-майора Алексея Гамена. Сражение при Клястицах можно без всякого преувеличения назвать неизвестной страницей русской военной истории. И страницей славной, ибо это было первое серьезное поражение войск великой армии в России…
Витгенштейн воспользовался тем, что Удино, не имея точных сведений о противнике, распылил свои силы и тем уменьшил собственное численное преимущество. 9-ю пехотную дивизию генерала Пьера Мерля (19 батальонов) французский маршал отправил к деревне Сивошино в 15 км к югу от Клястиц, а 6-ю легкую кавалерийскую бригаду генерала Жана Корбино — к селу Волынцево в 40 км к северо-западу от Полоцка. Всего в составе отряженных Удино сил оказалось 8 тысяч штыков и сабель.
Деревню Клястицы части 2-го армейского корпуса французов заняли 18 (30) июля около 11 часов. По-прежнему не имея достоверных данных о местоположении войск Витгенштейна, Удино остановил движение своего авангарда и выслал к Себежу один полк из 6-й пехотной дивизии генерала Клода Леграна, а остальные полки этой дивизии — к хутору Якубово. К 14 часам с другой стороны к Якубово приблизился русский авангард (около 4 тысяч штыков и сабель при 12 орудиях) под командованием прославленного командира Гродненского гусарского полка Якова Кульнева. Переправившись через реку Свольня, кульневские бойцы подошли к околице Якубово, где и столкнулись с неприятелем.
Витгенштейн приказал немедленно атаковать и усилил авангард Кульнева двухполковой егерской бригадой полковника Фролова. В свою очередь, генерал Легран, не сомневавшийся в своем превосходстве, бросил навстречу русским пехотную бригаду генерала Никола Мэзона. После жаркой схватки, местами переходившей в рукопашную, кульневские егеря, казаки и гусары заняли высоту напротив Якубова, где тотчас была развернута 1-я конно-артиллерийская рота подполковника Ивана Сухозанета (будущего генерала от артиллерии и директора Императорской Военной академии).
Тогда маршал Удино бросил на помощь Мэзону пехотную дивизию генерала Жана Вердье. Артиллеристы Сухозанета встретили врага картечью. Благодаря своим канонирам Кульнев удержал высоту до подхода подкреплений, высланных командиром корпуса, а затем вынудил неприятеля отступить в Якубово. Ночь остановила сражение, в котором французы понесли большие потери.
К 3 часам утра 19 июля, когда захватчики возобновили натиск на русские позиции, полные решимости взять реванш за вчерашнее поражение, Витгенштейн стянул к Якубово почти все части корпуса. Удино с рассветом предпринял массированную атаку, введя в бой сразу все резервы, но русская артиллерия и на этот раз была на высоте. Французские колонны, попав под перекрестный огонь наших батарей и устилая поле целыми шеренгами убитых и раненых, в замешательстве остановились. Уловив этот переломный момент, Петр Христианович приказал гренадерам и егерям контратаковать неприятеля. Не выдержав штыкового удара, наполеоновские солдаты попятились, явно утратив боевой пыл. Русские войска смяли центр боевого построения пехоты Удино, а затем и его левый фланг. Французы в беспорядке покатились назад, оставили Якубово и добежали до Клястиц, заняв оборону уже в этой деревне. Тем временем кавалерия Витгенштейна, развивая наступление, обогнула правый фланг Удино и стала заходить ему в тыл, вброд переправившись через реку Нища. Здесь же русские саперы начали быстро возводить и временную переправу, что позволило бы перебросить на это направление еще и конно-артиллерийскую роту. Оценив внезапно возникшую угрозу окружения, наполеоновский маршал приказал своим войскам скорым маршем отступать к Полоцку.
В середине того же дня русская пехота ворвалась в оборонявшиеся егерями генерала Вердье Клястицы и штыками вышибла их из деревни. Гродненские гусары и казаки Матвея Платова преследовали бегущего неприятеля до самого Полоцка и в азарте погони едва не ворвались в город на плечах французов (значительно превосходивших своих преследователей числом). Маршал Удино поспешил запереться в старинной крепости и организовать в городских кварталах плотную оборону, приводя в порядок свои растрепанные и изрядно поредевшие части, да еще и послал к императору курьера с просьбой о подкреплениях.
"Французы спаслись только с помощью лесистых мест и переправ через маленькие речки, на которых истребляли мосты, чем затрудняли почти каждый шаг и останавливали быстроту нашего за ними преследования, которое кончилось вечером, — докладывал Витгенштейн в реляции императору. — Полки мужеством и храбростью делали невероятные усилия, которых не могу довольно описать. Все, что им ни противопоставлялось, батареи и сильные колонны, несмотря на ожесточение, упорнейшее защищение, опрокидывали они и истребляли штыками и действием артиллерии…"
В трехдневном сражении под Клястицами с 18 по 20 июля 2-й корпус Удино потерял не менее 10 тысяч человек и оставил победителям весь обоз, включая санитарную часть, где находилась почти 1000 раненых. Потери корпуса Витгенштейна не превышали 3 тысяч человек убитыми и ранеными. Самой большой потерей оказалась, безусловно, гибель храбрейшего и всеми любимого шефа Гродненского гусарского полка генерал-майора Якова Кульнева, которому при преследовании французов у деревни Сивошино 20 июля разорвавшимся ядром оторвало обе ноги. Кстати, имя Кульнева впоследствии носил 6-й гусарский Клястицкий (до 1824 года — Гродненский) полк; с 1911 года станция Межвиды Санкт-Петербургско-Варшавской железной дороги также была переименована в Кульнево.
После клястицкой победы в столице вздохнули с облегчением: Удино было уже не до наступления на Петербург, он крепко застрял в Полоцке. Прекратил продвижение вперед и корпус маршала Макдональда. Его войска встали северо-западнее Полоцка на левом берегу Западной Двины по линии Якобштадт — Двинск. Против Макдональда, прикрывая свой правый фланг, Витгенштейн выдвинул на правый берег Двины подошедший из Финляндии небольшой корпус генерал-майора барона Штейнгейля, тоже ему подчиненный. После этого маневра русских войск Макдональд оставил свои попытки взять Ригу, откуда предполагалось продолжить поход на Петербург (как предписывал Наполеон). Французский маршал даже отказался от переправы через Западную Двину. Все случилось, как предвидел клястицкий герой!
Известия от Удино и Макдональда очень встревожили Бонапарта. Опасаясь, что после клястицкой победы корпус Витгенштейна зайдет ему в тыл с севера и перережет коммуникации великой армии, он немедленно отрядил к Полоцку корпус маршала Сен-Сира, заметно ослабив группировку своих сил на главном направлении.
Командовавший в ту пору формировавшимся санкт-петербургским ополчением генерал от инфантерии М. Кутузов дал горячую, очень сердечную оценку действиям Витгенштейна, отметив, что первая серьезная победа русской армии над наполеоновскими полчищами, достигнутая под Клястицами, обещает, что в недалеком будущем они будут "совершенно истреблены" на полях России.

Клястицы- это моя родина, здесь я заканчивал 10 классов в 1966 году. Правильно Дрисенский уезд, до 1962 года город Верхнедвинск назывался Дриса.

Такой обелиск установлен там в честь сражения 1812 года.Здесь же находится захоронение погибших при освобождении Клястиц летом 1944 года.советских солдат  и памятник на их могиле. В средине ХIХ века на этом месте был сооружен величественный монумент- часовня в честь героев 1812 года, разрушенный в 1939 году. Такие же памятнике были установлены в то время еще в шести городах. Сохранился только в Смоленске, и восстановлен в 2010 году в Полоцке.

Отредактировано Владимир Белорус (2012-06-27 00:41:19)