позволю себе еще заметку о ,,гуманных,, бомбардировках союзничков.....
Сегодня у нас жуткая “прогулка”. Шестьдесят четыре года назад, в августе сорок четвёртого, в результате “ковровой бомбардировки” Кёнигсберга англо-американской авиацией он превратился в “город сожжённых детей”.
Первый налёт
...Как известно, первый налёт авиации на Кёнигсберг был “символическим”. В июне 1941 года советское командование продемонстрировало Германии, что война, начавшаяся 22 июня, может прийти и на немецкую землю. Бомбы были сброшены в районе зоопарка, улиц Хорнштрассе (ныне - ул. Сержанта Колоскова), Глюкштрассе (ул. Грекова) и Тиргартенштрассе (ул. Зоологическая). Жертвы и разрушения - незначительны.
Следующий налёт советской авиации на Кёнигсберг был совершен осенью 1941 года. Бомбы - сброшены в районе вокзала Ратсхоф (ныне - ст. Калининград “Западный-Новый”). В результате бомбардировки никто не пострадал.
Третий налёт - весной 1943 года. Бомбы легли в районе улиц Оберрольберг (ул. Коперника), Штайндамм (Ленинский проспект), Штеффекштрассе (ул. Катина) и Друмштрассе (ул. Больничная). Жертвы были, но... по сравнению с тем, ЧТО произойдёт в августе сорок четвёртого... кажется, что их не было.
“Мы выбомбим Германию - один город за другим. Мы будем бомбить вас всё сильнее и сильнее, пока вы не перестанете вести войну. Это наша цель. Мы будем безжалостно её преследовать. Город за городом: Любек, Росток, Кёльн, Эмден, Бремен, Вильгельмсхафен, Дуйсбург, Гамбург - и этот список будет только пополняться”, - с этими словами командующий бомбардировочной авиацией Великобритании Артур Харрис обращался к жителям Германии. Именно такой текст был напечатан на листовках, миллионы штук которых разбрасывались над Германией. В промежутках между “ковровыми бомбардировками”.
В белых перчатках
Надо сказать, что, начиная с 1907 года, в международном праве были прописаны такие нормы, как запрет бомбардировок и обстрелов незащищённых городов и уничтожения частной собственности (а особенно - культурных ценностей). Воюющая сторона, согласно ст. 24-27 Гаагской конвенции, была обязана ПРЕДУПРЕЖДАТЬ противника о начале обстрела.
Конечно, уже в годы Первой мировой войны все эти попытки вести боевые действия “в белых перчатках” провалились с громким треском... А к предстоящей Второй мировой Британия подготовилась заблаговременно: бомбардировщики Lancaster СПЕЦИАЛЬНО были разработаны для нанесения ударов по городам. Кроме того, в Британии было налажено самое совершенное среди всех воюющих стран производство зажигательных бомб. К 1939 году британские ВВС располагали пятью миллионами “зажигалок”! Разумеется, весь этот “запас” должен был найти своё применение (это ведь нехилый “капитал”, а бизнесмены от любого ВПК прекрасно знают, что средства должны находиться “в обороте”!).
И вот... в феврале 1942 года (!) командующий британскими ВВС сэр Чарльз Портал письменно обратился к упомянутому выше Харрису:
“Я полагаю, Вам яс-но, что целями должны быть районы жилой застройки, а не верфи, заводы, электростанции и прочая ерунда?”
И присовокупил так называемую “Директиву бомбёжек по площадям”.
Принцип пытки
Берлинский историк Йорг Фридрих, чьё недавнее исследование “Пожар: Германия в бомбовой войне 1940-1945” само произвело “эффект разорвавшейся бомбы” в европейской исторической литературе, утверждает:
“Бомбардировки немецких городов не были ни случайностью, ни прихотью отдельных фанатиков-пироманов из числа британских или американ-ских военных <...> Это принцип пытки: жертву пытают до тех пор, пока она не сделает то, чего от неё требуют. От немцев требовалось скинуть нацистов. То, что ожидаемый эффект не был достигнут и восстания не случилось, объяснялось лишь тем, что подобные операции раньше никогда не проводились. Никто не мог представить, что гражданское население выберет бомбёжки! Просто, несмотря на чудовищные масштабы разрушений, вероятность умереть под бомбами до самого конца войны оставалась ниже, чем вероятность гибели от рук палача в случае, если гражданин проявлял недовольство режимом”.
...Известно, что вплоть до лета 1943 года противниками налётов на немецкие города оставались американцы. Президент Рузвельт считал, что “бомбардировка с воздуха гражданского населения есть шокирующее нарушение гуманности”. Но! Летом сорок третьего американцы решили двумя точечными бомбардировками уничтожить немецкие заводы по производству подшипников в Швайнфурте и Регенсбурге. Так сказать, единым махом оставить немцев без подшипников - и выиграть войну.
25 тысяч “зажигалок”
Однако эти заводы были так надёжно защищены, что во время налёта американцы потеряли треть самолётов. И после этого полгода вообще ничего не бомбили. Причём не потому, что им бомбардировщиков не хватало - просто ПИЛОТЫ ОТКАЗЫВАЛИСЬ ВЫЛЕТАТЬ НА БОЕВЫЕ ЗАДАНИЯ! А американский генерал, потерявший более 20% своего личного состава при ОДНОМ вылете, не мог заставить лётчиков подняться в воздух.
В итоге - американские ВВС приняли директиву “бомбардировок по площадям” как руководство к действию. Первым немецким городом, испытавшим на себе, ЧТО ЭТО ТАКОЕ, стал Любек. В ночь на Вербное воскресенье на него было высыпано 150 тонн фугасных бомб, после чего на город обрушилось 25 тысяч “зажигалок”. К утру от Любека осталось дымящееся пепелище.
Потом были другие города...
А в ночь с 26 на 27 августа 1944 года 200 английских самолётов сбросили бомбы на Кёнигсберг. Разрушению подвергся район Марауненхоф (ныне район ул. Тельмана), а также исторический центр города. В результате налёта погибло более тысячи человек, десять тысяч - остались без крова.
Ужас повторился через трое суток. В ночь с 29 на 30 августа в бомбардировке города принимало участие уже 660 самолётов англий-ских и американских ВВС. Первые бомбы упали на город в час ночи. В этот раз англичане опробовали “новинку” - фосфорные бомбы, прототип напалма, специально созданные для уничтожения гражданского населения.
Крыша фабрики улетела в небо
“...Кёнигсберг, как любой немецкий город, - рассказывает Йорг Фридрих, - сам по себе являлся структурой с гигантским потенциалом самоуничтожения <...> Камышовые прослойки в стенах... чердачные перекрытия... готовые загореться сухие балки. Если поджечь в таком доме чердак и выбить окна, то возникший на чердаке пожар будет подпитываться кислородом, проникающим в здание через выбитые окна - и дом мгновенно превратится в огромный камин <...> Оптимальная технология создания “огненного шторма” выглядела следующим образом. Первая волна бомбардировщиков сбрасывала на город так называемые воздушные мины - особый тип фугасных бомб, несущих в себе 2,5 и даже 4 тонны взрывчатки.
Огромные цилиндры длиной три с половиной метра высыпались на город и взрывались от соприкосновения с землей, ударной волной срывая с крыш черепицу, а также вышибая окна и двери в радиусе до километра.
“Взрыхлённый” таким образом город становился беззащитным перед градом зажигательных бомб, которых - в отдельных случаях - сбрасывалось до 100 тысяч на один квадратный километр! В городе одновременно вспыхивали десятки тысяч пожаров. Средневековая застройка, с её узкими улочками, помогала огню беспрепятственно перекидываться с одного дома на другой <...> Одновременное возгорание сотен домов создавало на площади в несколько квадратных километров тягу небывалой силы. Весь город превращался в печь невиданных размеров, засасывающую в себя кислород из окрестностей. Возникающая тяга, направленная в сторону пожара, вызывала ветер, дующий со скоростью 200-250 км/ч. Гигантский пожар высасывал кислород из бомбоубежищ, обрекая на смерть даже тех людей, кого пощадили бомбы. Не тронутые ни бомбежкой, ни огнём подземные помещения превращались в братские могилы”.
...Вспоминают очевидцы:
“В ночь, когда с неба пролилась сера, перед моими глазами люди превращались в живые факелы. Крыша фабрики улетела в небо, как комета. Трупы сгорали и становились маленькими...” “О том, чтобы тушить пожар, не могло быть и речи. Оставалось только ждать...”
Никого нельзя было спасти
А это Михаэль Вик (“Закат Кёнигсберга”):
“Прошло немало времени с того момента, как я сказал Клаусу: “Спокойной ночи”. Раздался вой сирен. Одно из этих воющих чудищ установлено на крыше дома напротив. Мы привыкли реагировать неспешно - слишком часто тревога оказывалась ложной <...> В полусне натягивая на себя одежду, слышу, как начинают бить зенитки <...> Сегодня пальба нервознее и чаще, чем обычно. Ясно, что на сей раз дело приняло серьёзный оборот <...> Ночное небо являет собою впечатляющее зрелище. По нему беспокойно мечутся ярко-белые лучи прожекторов, словно нарисованные грунтовой краской на чёрном фоне. Между ними вспыхивают разрывы зенитных снарядов, и затем город озаряют несколько источников света, висящих в небе на парашютах и похожих на огромные рождественские ёлки с зажжёнными свечами. С их помощью пилоты бомбардировщиков могут различать цели... Я понимаю, что давно пора спуститься в подвал, где уже находятся мама, отец и другие жильцы дома <...>
Прошло всего три ночи, и 29 августа нас опять загнали в подвал. Это был неописуемый ад. Налётам и взрывам не было конца. Несколько раз казалось, что попали в наш дом, но мы ошибались. Хуфен, окраинный район Кёнигсберга, был разрушен лишь частично. В этот раз весь центр города - от Северного вокзала до главного - бомбардировщики планомерно и добросовестно усеивали канистрами с напалмом <...> и разрывными и зажигательными бомбами различной конструкции <...> Люди сгорали и у домов, и в подвалах <...> Некоторые прыгали в Прегель. Никого нельзя было спасти <...>
Туча дыма всё отчетливей вырисовывалась на фоне предрассветного неба... полуобугленные остатки бумаги, материи и древесины, поднятые вверх потоком раскалённого воздуха, падали из облаков, нависших над головой. Обгоревшая школьная тетрадь, куски гардин, постельного белья, упаковочной бумаги, картонных коробок - что только ни падало наземь, покрывая всё кругом. Треск и грохот оглушали. О борьбе с огнём даже силами профессиональных пожарных нечего было и думать. Любое приближение ближе чем на двадцать метров было немыслимо из-за убийственной жары <...>
Исторический Кёнигсберг пришлось оставить на произвол судьбы. Бессильные что-нибудь предпринять, мы наблюдали, как он горел...
<...> Несколькими часами позже нам открылся неописуемо бедственный вид города. Тысячи лишившихся крова устраивались в парках и скверах, катили повозки, тележки, детские коляски, тачки - всё, что имело колёса... Многие были в обгоревшей одежде и измазаны сажей, многие оплакивали пропавших близких <...> Около трёх суток в город было невозможно войти... Земля и камень оставались раскалёнными и остывали медленно. Чёрные руины с пустыми оконными проёмами походили на черепа... Ещё долгие недели после бомбежки по заваленным обломками улицам города тянулись колонны грузовиков, вывозивших обгоревшие трупы, пересыпанные извёсткой...” (Отдельные обугленные трупы извлекались из подвалов домов вплоть до 1947 года.)
Страх в сердцах
По официальным данным, в результате второго массированного налёта англо-американской авиации в Кёнигсберге погибло около 3 тысяч человек. Примерно третью часть составляли дети.
К погибшим от бомб прибавлялись задавленные толпой: после налёта 26-27 августа жители города поняли, что подвалы не гарантируют спасения, и при звуках воздушной тревоги ломанулись в специальные бункеры-бомбоубежища (ещё не понимая, что в изменившихся условиях это, увы, не гарантирует спасения тоже). Но бункеры могли вместить не более 10% населения... и перед входом в убежище люди сражались не на жизнь, а на смерть. Отпихивая тех, кто не мог обеими руками отстаивать своё право спастись - матерей с младенцами...
“После войны американцы провели масштабное исследование того, какие именно последствия для немцев имела бомбовая война, - продолжает историк Йорг Фридрих. - В докладе говорилось - и это было очень умное наблюдение! - что бомбы по-настоящему взорвались не в настоящем. Они уничтожили не дома и не живущих тогда людей. Бомбы взломали психологическую основу немецкого народа... Теперь страх сидит в сердцах даже тех людей, которые не видели войну <...> Что сегодня самое страшное для человека? Я сижу дома, начинается война - и вдруг город горит, воздух вокруг меня сжигает мне лёгкие... окружающий мир меняет своё состояние и уничтожает меня...”
Химическая атака
А ведь впереди была и перспектива химического удара! Так, в конце 80-х годов прошлого века обнаружился неизвестный ранее меморандум, подписанный Черчиллем:
“Я хочу, чтобы вы всерьёз обдумали возможность применения боевых газов, - обращался он к руководству ВВС. - Глупо осуждать с моральной стороны этот способ <...> Это всего лишь вопрос моды, которая меняется так же, как меняется длина женского платья <...> Разумеется, могут пройти недели или даже месяцы до того, как я попрошу вас утопить Германию в отравляющих газах. Но, когда я попрошу вас об этом, я хочу, чтобы ЭФФЕКТИВНОСТЬ БЫЛА СТОПРОЦЕНТНОЙ”.
По плану, 20 крупнейших городов Германии (в том числе Кёнигсберг) предполагалось подвергнуть обработке фосгеном (ещё сорок городов надлежало обработать ипритом). В сущности, немцев спасло от тотального уничтожения только наступление советской армии. Травить заодно с немцами и союзников Черчилль не рискнул. Хотя и не преминул устроить образцово-показательную бомбёжку Дрездена в феврале 1945 года. Практической пользы от неё не было никакой. Более того, бомбардировку даже не согласовали с советским командованием - хотя наши части находились в непосредственной близости от города. “В огненном шквале раздавались стоны и крики о помощи. Я вижу женщину - она до сих пор у меня перед глазами, - вспоминает один из очевидцев происходившего. - В ее руках сверток. Это ребенок. Она бежит, падает, и младенец, описав дугу, исчезает в пламени.”
Черчилль продемонстрировал мощь своих “королей воздуха”, способных уничтожить любой город... Число жертв бомбардировки в Дрездене составило не менее 30.000 человек. Не менее 8.000 из них - дети... которых остаётся только прибавить к сожжённым в Кёнигсберге в августе сорок четвертого. Кроме того, по данным историков, в феврале 1945-го в Дрездене уже находились беженцы из Кёнигсберга - те, кто остался без крова после налета на родной город английской авиации. Так что нескольким тысячам человек пришлось пережить “ад на земле” дважды. Или - не пережить...
За грехи взрослых
Так чудовищно устроена наша жизнь: за грехи взрослых “по гамбургскому” (кёнигсбергскому или дрезденскому... или какому угодно) счёту отвечают именно дети, ни в чем пока ещё не виноватые.
...Замыкаются все круги. Первая бомбардировка гражданского населения - так сказать, проба пера - накануне Второй мировой войны - была предпринята в Испании, в маленьком городишке Гранольерс под Барселоной. Правительство Франко почему-то решило, что этот городок настроен к нему особенно непримиримо. И в девять утра пять “Юнкерсов” обрушили на центр Гранольерса сорок бомб. В клочья был разнесён местный рынок, куда женщины, по испанской традиции, ранним утром отправились за продуктами вместе с детьми...
Детскую кровь с мостовых в Гранольерсе не отмывали: она ушла в землю, просочившись между камнями, она окрасила серый булыжник... надолго. Может быть, навсегда.
Кстати, командовал лётчиками, осуществившими эту бомбардировку, немецкий ас Курт Кеттнер, из элитного легиона “Кондор”, сын знаменитого прусского генерала Кеттнера. Впоследствии он будет летать на “JG300”. И собьют его в мае сорок четвертого советские лётчики. Так что он не успеет узнать, ЧТО случится с Кёнигсбергом... и с его собственной семьёй. А жаль. Может, хоть тогда ему бы вспомнился Гранольерс? И все другие города, которым он нёс смерть и разрушения? Ведь пролитая кровь всегда прорастает цветами скорби. Или гроздьями гнева.
90% города уничтожили не наши а американцы с англичанами в 44м году...... а вот о артобработке Кенига даже у Стругацких в ,,Граде обреченном,, писалось..-,,Кенигсберг?? помню!!!Черняховский две недели пушками ломал!!!!!!!!............,, сам я живу в двух шагах от печально знаменитого 5го форта........ до сих пор на дне рва на метр костей наших солдат 
а вот огромный ДОТ прикрывавший 5й форт был вроде разбомблен именно с воздуха!!!!!!!!!! хотя кто теперь знает??? 
