Я служил в локации (как говорили в гарнизоне). Два раза в год нас возили на стрельбище сдавать упражнение № (забыл) из 12 патронов, офицеры тоже стреляли из своих ПМов. Стрельбище не помню точно чьё, скорее всего пехотное. Наша Бригада была в Витштоке, но ни когда мы не ездили туда на стрельбище, все время стреляли "рядом с домом".
Также в тех краях был ваш танковый полигон. Я не знаю из чего вы там стреляли, но стреляли точно - слышно было.
   Я ещё помню случай: в почтовую машину, вместе с нами сел старлей, он ехал в Шверин по своим делам, как он сказал: "Город посмотреть и так, по личным делам". Он был нормальный, общительный и с солдатами ему общаться было не в падлу. Практически всю дорогу говорили - интересно, человек новый в постоянном коллективе. И вот, что я запомнил: он сказал, что когда начинаются учения и стрельбы, \Жители ближнего зарубежья\ вымативали. Дело в том, что полигоны и стрельбища, которые были вдоль дороги на Шверин, отделены лесополосой, там стояли предупреждающие таблички, но когда начинались стрельбы, выставлялось оцепление - цепь вдоль обочины - бойцы через несколько десятков метров. Их задача: не пускать гражданских в лес и не давать останавливаться автомобилям. В оцепление обычно выставляли, как и везде и всегда - "самых лучших", без которых можно было решить основную поставленную задачу быстро и без проблем.
  Проблемы начинались летом, когда западные немцы, которым разрешалось приезжать к своим восточным родственникам на 90 дней в году, ехали на своих шикарных авто, иногда ехали и по этой дороге. Западную машину из далека легко можно было отличить от ГДРовской. Они останавливали машины западников и смотрели. Если ни чего необычного, то махали рукой и отправляли дальше, а если в машине ехала раскованная, сексуальнораскрепощенная немка, голая по пояс, да ещё и в кабриолете!  то просто пялились на неё, пока она на своём басурманском языке пыталась выяснить, в чём дело. Иногда, пока дама выясняла причину остановки, успевали прибежать, подивится другие бойцы из цепи.
   Вот представьте сценку: на дороге стоит кабриолет с сексуальнораскрепощенной немкой, а может и с двумя, на неё (них) во все глаза пялятся три "русских" солдата, которые в своём ауле женского лица не видели. Немая сцена могла длится довольно долго. Всё по Станиславскому. Затем дамы, по-тихоньку оттесняя ошеломлённых зрителей, выбираются на своём авто с обочины на дорогу и быстро уезжают. В этот момент, "с языком на плече", подбегает офицер оцепления и начинает орать на ошеломленных и потрясённых до глубины души бойцов, которые очнувшись от ступора, разбредаются по своим позициям. Конец акта. Следующий через 200 метров.
  Офицеру было нужно постоянно носиться вдоль цепи, как лосю, и смотреть, чтобы они не останавливали западные машины. Больших любителей созерцания западных ценностей приходилось даже снимать с оцепления со всеми последствиями.