Понятно..., но  "Первый же боевой опыт этих машин оказался не просто провальным, а катастрофическим...

Sherman Firefly - британская переделка американских М4А1 и М4А4 путем установки на них своей 17-фунтовой пушки.

Трофеи из Галиции

С конца 30-х годов испытатели в подмосковной Кубинке начали получать «на пробу» образцы трофейной техники из разных уголков мира. Первенцами стали трофеи, полученные из Испании во время гражданской войны в этой стране, но по-настоящему массово иностранные машины стали поступать с 1939 года. Сначала это были японские танки, включая лёгкий «Ха-Го», следующими на очереди оказались польские машины. Одной из них была танкетка TK-S.
Стремительным наскоком
17 сентября 1939 года началась военная операция, известная как Польский поход Красной армии. Фактически это было возвращение территорий, которые отошли Польше в ходе Советско-польской войны 1919–1921 годов. Среди наступавших частей Красной армии находилась и 24-я легкотанковая бригада под командованием полковника П. С. Фотченкова. Уже к 18:00 17 сентября разведывательные подразделения бригады вышли к Тернополю, а в 2 часа ночи 19 сентября первые танки ворвались во Львов. В это время с другой стороны Львова подходили немецкие части. В неразберихе начался бой между советскими танками и немецкими противотанковыми пушками. Итогом небольшого сражения стали два сгоревших броневика и один подбитый танк БТ, немцы потеряли три противотанковые пушки.
Помимо советской и немецкой бронетехники, в районе Львова находилась и как минимум одна польская часть, оснащённая боевыми гусеничными машинами, 10-я моторизованная кавалерийская бригада под командованием Станислава Мачека. Эта бригада стала первой частью такого типа, организованной в польской армии. На начало Второй мировой войны бригада находилась в районе Кракова и участвовала в сражениях с немцами. Спустя несколько дней бригада была отозвана с фронта и направлена во Львов. Её включили в состав группировки, оборонявшей город.

В таком виде TK-S с серийным номером 194 поступил на испытания. НИИБТ Полигон, декабрь 1940 года

После того как Красная армия начала продвижение ко Львову, Мачек получил приказ прорываться в сторону Венгрии, стараясь не вступать в открытые боевые столкновения с советскими войсками. Вскоре значительная часть бригады оказалась на венгерской территории. Оставив матчасть в Венгрии, польские солдаты и офицеры перебрались во Францию, где сражались против немцев в мае-июне 1940 года. После выхода Франции из войны польские танкисты оказались в Великобритании, где стали основой при формировании в феврале 1942 года 1-й польской танковой дивизии под командованием Мачека, получившего к тому времени звание генерал-майора.

Как можно заметить, вооружения на танкетке не оказалось
5 октября личный состав советской 24-й легкотанковой бригады начал обживать во Львове новые места дислокации, а днём спустя был сформирован отряд из 152 человек, задачей которого стал сбор трофейной техники. Среди трофеев оказалось и 10 польских танкеток TK-S, хотя, судя по всему, в это число включили и тягачи C2P, строившиеся на шасси TK-S. Часть танкеток оказались захвачена на территории казарм, в которых размещался польский 6-й танковый батальон (г. Львов, улица Шевченко, южнее Яновского кладбища). Позже на этом месте расположился один из парков 4-го механизированного корпуса. Остальные танкетки были захвачены в ходе рейда в Томашёв, где находилось значительное количество польской бронетехники, подбитой во время боёв 18–20 сентября 1939 года.
Помимо знака 10-й моторизованной кавалерийской бригады, на борту машины хорошо читается надпись Szwadron śmierci («Эскадрон смерти»)
Захваченные танкетки TK-S относились к одному из самых распространённых (наряду с похожими танкетками TK-3) типов польской бронетанковой техники. Как и в случае с советской танкеткой Т-27, базой для её создания послужила английская танкетка Carden-Loyd Mk.VI. Роднило польскую разработку с советской машиной и то, что английскую конструкцию сильно переделали. Фактически, от исходного Carden-Loyd Mk.VI у польской «родственницы» осталась ходовая часть (и та усовершенствованная путём установки рессор). Всё остальное в TK-S было новым. Корпус получился значительно более просторным, удобнее размещалось вооружение, вместо откровенно слабого мотора Ford T на свою машину поляки поставили двигатель Polski FIAT-122. В результате получилась вполне современная для середины 30-х годов и достаточно мобильная конструкция.
Правда, к концу 30-х годов TK-S значительно устарела. В Польше началась разработка более совершенного малого танка PZInї (4TP), но в серию он так и не пошёл. 24 TK-S были переоборудованы в истребители танков с 20-мм пушками. Но таких машин среди захваченных отрядом 24-й легкотанковой бригады танкеток не оказалось. Кстати, в Томашёве такие танкетки были, и их даже позже использовали немцы, но в руки советского летучего отряда они не попали.
для учебных целей
На полигон Научно-исследовательского института бронетанковой техники (НИИБТ Полигон) трофейную польскую матчасть переправили уже в 1940 году. Судя по переписке, полученные полигоном машины изначально находились в неисправном состоянии. Всего в Кубинку было доставлено три TK-S, причём в переписке они почему-то называются TK-3. О том, что это точно не более ранняя версия танкетки, красноречиво говорит акт о списании, датированный 14 января 1941 года. В нём указывается машина с серийным номером 109 и регистрационным номером 1621, которая относилась к TK-S 2-й производственной серии (в ней было выпущено 85 танкеток). Эту машину пустили на запчасти для комплектации двух других танкеток.
Одна из них, с серийным номером 128 и регистрационным номером 1640, также относилась ко второй производственной серии. Куда она делась, неизвестно, но уже в апреле 1941 года эта машина на НИИБТ Полигоне не числилась. Вторая, с серийным номером 194 и регистрационным номером 1724, относилась к третьей производственной серии, в которой было построено 63 машины. Выпущена эта машина была 27 июля 1936 года и находилась на вооружении 10-й моторизованной кавалерийской бригады, о чём свидетельствует значок этого соединения на её броне. Машина носила ещё и имя собственное — Szwadron śmierci, то есть «Эскадрон смерти», как назывались польские кавалерийские части, воевавшие в 1919–21 годах.

Кормовая фара оказалась утрачена, по этой причине поставили советский стоп-сигнал

Корпус польской танкетки особого впечатления на специалистов НИИБТ Полигона не произвёл. С одной стороны, он был создан практически с нуля и явно превосходил по всем параметрам не только английский оригинал, но и все остальные машины, созданные на базе Carden-Loyd Mk.VI. В отличие от других танкеток, экипаж здесь не чувствовал себя как в кокпите гоночного болида, машина получилась вполне просторной. И командир, и механик-водитель имели неплохой обзор, широкие люки обеспечивали нормальный вход и выход, удобным было и обслуживание агрегатов. С другой стороны, миниатюрные размеры машины всё равно не позволяли разместить двигатель отдельно от экипажа, и по этой причине его пришлось установить в боевом отделении. Здесь же находились и баки, установить которые в другое место оказалось невозможно.
Бронирование поляки увеличили до 10 мм в лобовой части и 8 мм по бортам, чем обеспечивалась защита от огня стрелкового оружия на дистанции в несколько сотен метров. В упор тяжёлой пулей такая броня достаточно легко пробивалась. Поляки, впрочем, насчёт бронирования и боевых возможностей TK-S особых иллюзий не строили, выпуск этих машин прекратился ещё весной 1937 года. Сталь, из которой был собран корпус, также не вызвала интереса у советских специалистов.
В отличие от Т-27, где количество опорных катков в ходовой части увеличилось до 6 на борт, удлинять опорную поверхность польские инженеры не стали, хотя это могло улучшить продольную устойчивость машины. Но полной копией британского «оригинала» ходовая часть польской машины не являлась. В то время как у английской танкетки верхнюю ветвь гусеницы поддерживал деревянный брус, у TK-S появились по 4 поддерживающих катка на борт. Изменилась и подвеска. На TKS появилась центральная рессора, к которой крепились тележки, что улучшило условия работы экипажа, особенно на пересечённой местности. У ведущих колёс появились съёмные венцы, что облегчило обслуживание ходовой. При поломке зубьев зацепления на английской танкетке надо было менять всё колесо, у польской машины было достаточно лишь поменять венец, что куда проще и быстрее.

                                                      Аналог «Комсомольца»

Помимо TK-S, на НИИБТ Полигон также был передан артиллерийский тягач C2P (Сiągnik 2-tonowy Polski, то есть 2-тонный польский тягач). Эта машина была разработана силами PZInї (Państwowe Zakłady Inżynierii, Национального технического института) под руководством Януша Лапужевского (Janusz Јapuszewski). Хотя в основе машины лежала платформа TK-S, исходную конструкцию значительно переделали. Помимо иного корпуса, изготовленного из неброневой стали, C2P отличался удлинённой опорной поверхностью, чего удалось достичь благодаря выносу ленивцев назад. По характеристикам польская машина больше всего напоминала советский лёгкий артиллерийский тягач «Комсомолец», но от использования брони создатели польской машины отказались. Отличалось и назначение C2P: если «Комсомолец» создавался как тягач для 45-мм противотанковой пушки, то польская машина стала штатным тягачом 40-мм зенитной пушки wz.36 Bofors.

Трофейный C2P на испытаниях, зима 1940–41 годов

Производство четырёхместной машины началось в 1937 году. Была выпущена партия из 196 тягачей, объём выпуска второй партии неизвестен. По этой причине общее количество построенных C2P оценивается числом от 196 до 270 машин. Также база C2P послужила основной для истребителя танков TKS-D, которых было построено 2 штуки. К слову, обе машины попали во всё ту же 10-ю моторизованную кавалерийскую бригаду, но оказались потеряны ещё до того, как бригада перебазировалась во Львов.

По центру лобового листа красовалась медная табличка с регистрационным номером

К сожалению, серийного номера C2P, попавшего на НИИБТ Полигон, найти не удалось. Как и в случае с TK-S, машина прибыла в неходовом состоянии, сотрудникам полигона пришлось приводить её в порядок. В переписке тягач значится как «тягач PZInї», поскольку именно эта аббревиатура была указана на его регистрационной табличке, красовавшейся в носовой части. После восстановления тягач также отправился на ходовые испытания, пройдя 118 км по шоссе и 30 км по просёлку. Средняя его скорость по шоссе составила 29 км/ч, с прицепом 26,2 км/ч, по просёлку с прицепом 11,6 км/ч. Расход топлива при этом составлял 41, 75 и 102 литра на 100 километров соответственно. Испытания пришлось прервать по тем же причинам, что и в случае с танкеткой – изношенность и невозможность езды по глубокому снег

Справа сидели пассажиры, они же расчёт зенитного орудия wz.36. Вообще, у зенитки расчёт по штату включал 7 человек, да и для боезапаса в тягаче места не оставалось
Конструктивно C2P во многом повторял танкетку, на базе которой его создали. Двигатель точно так же располагался посередине корпуса, но теперь внутри помещалось не двое, а четверо членов экипажа. С левой стороны находился водитель, а справа – трое пассажиров, причём задние сидели друг напротив друга. Ехали они с относительным комфортом: конструкция машины предполагала тент. Но у машины, которая попала на полигон, его не оказалось. Несмотря на то что тягач был чуть тяжелее танкетки, средние скорости движения оказались выше; не в последнюю очередь это было связано с более совершенной конструкцией машины.

С левой стороны находилось место механика-водителя
В целом машина специалистов НИИБТ Полигона не впечатлила, хотя была одна деталь, которая привлекла к ней внимание. В отличие от TK-S, где бортовая передача в целом повторяла аналогичный узел английской танкетки, на C2P поляки установили планетарную конструкцию. Располагалась она в передней масти машины, за бортовыми фрикционами. Эта конструкция была отдельно упомянута в заключении:
«На тягаче PZInї внимания заслуживает планетарная бортовая передача с внутренним расположением.
Расположение ее внутри корпуса тягача позволило убрать наружные картера бортовых передач, что увеличило клиренс тягача, а, следовательно, и проходимость».
В ведомости наличия техники на НИИБТ Полигоне от начала апреля 1941 года «тягача PZInї» уже нет. Отсутствует в них и танкетка с серийным номером 128. Что же касается танкетки с номером 194, то машину, которую признали технически исправной, решили поставить в музей. Эта TK-S оказалась одним из немногих музейных экспонатов «первой волны», переживших Великую Отечественную войну. Более того, это единственный довоенный трофей Красной армии, доживший до наших дней.

Как и в случае с TK-S, задние фонари пришлось ставить отечественные

Одновременно машина, находящаяся в экспозиции парка «Патриот», является одним из трёх представителей этого семейства польской бронетанковой техники, доживших до наших дней почти в первозданном виде. Помимо неё, без серьёзных изменений внешнего вида сохранилась танкетка TK-F, также состоявшая на вооружении 10-й моторизованной кавалерийской бригады. Позже венгры передали интернированную танкетку хорватским усташам, а затем она стала трофеем югославских партизан. Ныне TK-F является экспонатом военного музея в крепости Калемегдан в столице Сербии Белграде.
Третьей сохранившейся машиной оказался тягач C2P. Неведомыми путями ставший немецким трофеем экземпляр оказался в Испании, где служил на виноградной плантации. Оттуда C2P выкупили и перевезли за океан, где он стал экспонатом Музея Победы города Оберн, штат Индиана. Несколько лет назад музей разорился, и его экспонаты пошли с молотка, разойдясь по всему миру. C2P, покрашенный в немецкий серый цвет, выкупил польский коллекционер Адам Рудницкий. Он привёл тягач в порядок, и теперь машина радует зрителей на военно-исторических мероприятиях, проходящих в Польше.

Внутренности бортовой передачи C2P, заинтересовавшей советских специалистов

Стоит также отметить, что силами польских коллекционеров и государственных музеев удалось восстановить ещё несколько танкеток. Уже упомянутый Адам Рудницкий отреставрировал танкетку TK-3, рубку которой пришлось восстанавливать заново. Примерно в таком же состоянии (шасси без рубки) были найдены три танкетки TK-S, одна из которых сейчас находится в частных руках, вторая в Варшаве и третья в Познани. Практически из руин удалось воссоздать TK-S, вооружённую 20-мм пушкой. В ходе реставрации прибывшего из Америки C2P Адам Рудницкий восстановил из обломков и вторую машину. Ещё один тягач C2P в другой коллекции ждёт своего часа.

Источник Ссылка

Танковая контрабанда и танковый блеф в Родезии.

Как известно, президент Уганды Иди Амин был очень экстравагантным человеком. Чего только стоит один его полный титул: «Его Превосходительство пожизненный президент, фельдмаршал Аль-Хаджи доктор Иди Амин, повелитель всех зверей на земле и рыб в море, завоеватель Британской Империи в Африке вообще и в Уганде в частности, кавалер орденов «Крест Виктории», «Военный крест» и ордена «За боевые заслуги».

Однако, несмотря на объявление войны США (продолжалась ровно один день, потерь нет с обеих сторон), антиизраильские выступления (особенно после того, как в ходе операции «Энтеббе» израильский спецназ фактически уничтожил большую часть ВВС Уганды) и многие другие проявления силы и жестокости, Иди Амин фактически не контактировал с Родезией в вооружённом плане. Тем более интересным является тот факт, что косвенным образом президент Уганды достаточно существенно укрепил вооружённые силы Родезии.

Уганда обрела независимость в 1962 году. Первым её премьер-министром стал Милтон Оботе, которого в 1971 году сверг его бывший соратник и военный министр Иди Амин, в результате чего Оботе был вынужден бежать из страны в Танзанию. Собственно, оба этих политика отличались авторитаризмом, но Иди Амин даже по меркам африканских правителей был очень крут. Потому Оботе, не имея поначалу особой поддержки населения, пребывал в Танзании, лелея надежду когда-нибудь вернуться в страну.

Тем временем действующий президент Уганды окончательно уничтожил промышленность, сельское хозяйство и предпринимательскую деятельность в стране, что вызвало естественное недовольство среди населения и несколько волн миграции в соседние страны, включая Танзанию. Осенью 1978 года в армии Уганды разразился мятеж, поводом к которому стала «внезапная кончина» вице-президента Уганды генерала Мустафы Эдриси.
Такие «несчастные случаи» со слишком уж возвысившимися людьми в период правления Амина стали обыденностью, но в тот раз группа военных, которые поддерживали вице-президента (всего числом около полка), восстала, захватила несколько южных районов и под напором верных президенту вооружённых сил перешла границу с Танзанией.

Это дало повод Амину обвинить правительство соседней страны в агрессии, подстрекательстве, вызвать Джулиуса Ньерере (президента Танзании) на боксёрский поединок и объявить войну ему и его стране. Спустя малое время угандийская армия оккупировала часть провинции Кагера недалеко от озера Виктория.

В ответ на это власти Танзании провели немедленную мобилизацию, существенно увеличили количественный состав армии, а с учётом того, что СССР из двух этих стран решил поддержать Танзанию, ещё и укрепились технически.

И тут следует упомянуть ещё об одном участнике этого действия – Муаммаре Каддафи. Ливийский лидер был очень дружен с Иди Амином (они сошлись на почве антиизраильских и религиозных мировоззрений – оба были мусульманами), часто помогал ему техникой, оружием и солдатами. Собственно, этот конфликт не стал исключением, и в Уганду направились ливийские солдаты и техника…

Неприкаянный груз
В начале 1979 года французский сухогруз «Астор» мирно направлялся из Ливии в Кению. В пункте отправки в него загрузили 10 польских танков Т-55L, груз боеприпасов и запчасти к ним. В порту Момбаса корабль должен был быть разгружен, а техника, перевозимая на нём, отправлена по суше в Уганду, хотя к тому моменту армия Иди Амина уже сыпалась под ударами танзанийской армии и Фронта Народного Освобождения Уганды, состоявшего из беженцев с территории этой страны.

Сухогруз прибыл в порт Момбаса, но на тот момент война фактически закончилась: столица Уганды Кампала была взята, Иди Амин бежал в Ливию, и танки оказались бесхозными «в связи с отсутствием принимающей стороны». «Астор» перенаправили в Анголу. Капитан корабля был, видимо, не в курсе политической обстановки в регионе, поэтому решил зайти на дозаправку в порт Дурбан в Южной Африке, находившийся в стране, которая вела «Пограничную войну» с Анголой.

Судно для начала отконвоировали в порт, после чего туда направилась группа таможенников на предмет осмотра и выяснения характера груза. Каково же было их удивление, когда в трюме обнаружилось десять Т-55L в пустынном камуфляже с запасом снарядов и прочими приятными дополнениями!

Танки выгрузили, осмотрели и так, и эдак, а потом задумались: «Ну и куда они пригодятся?». Дело в том, что к тому моменту в ЮАР была уже собственная реактивная и ствольная артиллерия, бронетранспортёры, достаточное количество авиации, да что там говорить – к 1979 году уже было разработано ядерное оружие (его испытания на острове Буве, известные как «инцидент «Вела», будут проведены 22 сентября 1979 года).

Но вернёмся к танкам. В 1976 году было принято решение закупить танки «Центурион», чтобы потом произвести их глубокое улучшение (впоследствии это вылилось в создание достаточно удачного танка «Олифант»).

На фоне всего этого десяток T-55L выглядел как-то бедно.
Неизвестно, в чью голову пришла мудрая идея передать эти танки Родезии, но в конечном итоге всё так и произошло: два T-55L оставили в ЮАР «на всякий случай», а остальные восемь передали в Родезию.
Чтобы мировая общественность ничего не заподозрила (а к тому моменту на каждое появление новой техники у Родезии по всему миру следовали гневные отклики), родезийцы устроили несколько трансграничных рейдов в Мозамбик, «в ходе которых захватили 8 танков».

Танки в родезийской армии
На дворе к тому моменту стоял октябрь 1979 года. Война была в самом разгаре, а потенциальная угроза вторжения советской техники из близлежащих стран была как никогда явной. Несмотря на то, что Бронеавтомобильный полк Родезии имел в своём составе несколько эскадронов, вооруженных броневиками «Эланд» французского производства с 90-мм пушкой, любая техника была нужна как воздух.

Среди родезийцев был брошен клич – искали людей, которые имели опыт обращения с любой бронетехникой. В итоге по объявлению пришли целых 2000 человек, из которых отобрали некоторое количество экипажей для вновь созданного эскадрона «Е» Бронеавтомобильного полка (отбирали, правда, лучших из лучших и ростом не более 173 см – 5 футов 8 дюймов, чтобы им было удобно работать в танке). Вновь созданный эскадрон состоял из двух взводов по четыре танка в каждом. Танкистов тренировали инструкторы из Южной Африки.

Поначалу танки были покрашены в пустынный камуфляж, мало подходивший для войны в буше, но вскоре после прибытия танков в казармы майор Винклер приказал перекрасить их в американский камуфляж.
В итоге «консультанты» из ЮАР показали родезийцам анти-инфракрасную схему окраски танков, в которую эти многострадальные T-55L и были перекрашены.

Помимо перекрашивания, в танках заменили радиостанции и танково-переговорные устройства на стандартные родезийские, которые стояли на бронеавтомобилях «Эланд». Экипажи вооружили АКМС (складной версией автомата Калашникова). Командование эскадроном «Е» было поручено капитану Кауфельдту, бывшему танкисту из Западной Германии.

Чтобы окончательно запутать всех и вся, родезийцы погрузили эти танки на трейлеры и некоторое время возили по стране, создавая видимость наличия большего количества бронетехники, чем имелось на самом деле. Известие о наличии такой техники в руках родезийцев оказалось неприятным сюрпризом для руководителей ЗИПРА и ЗАНЛА и заставило их пересмотреть планы атак.

В итоге, так и оставшись «оружием сдерживания», эти восемь Т-55L не приняли участия ни в одной боевой операции. При наличии большой сети протяжённых дорог и обширных границах перегонять 37-тонные танки по стране, где «плечо» выдвижения на операцию достигало 300 км, было нонсенсом.

«Кварц» — операция, которая не состоялась
Конечно, была ещё подготовка к операции «Кварц», которая включала в себя действия всех Сил Безопасности Родезии и являла собой цель не допустить прихода к власти Роберта Мугабе и партии ЗАНУ (вплоть до физического устранения будущего президента Зимбабве и уничтожения всех сил армии ЗАНЛА в стране – в случае, если Мугабе победит на выборах силой оружия).

В ходе планируемой операции предполагалось, что один отряд танков Т-55L (четыре единицы) поддержит бойцов родезийской САС, которые будут физически устранять Мугабе, а второй отряд из оставшихся четырёх танков будет вместе с бойцами роты поддержки Родезийской Лёгкой Пехоты уничтожать сборный пункт боевиков ЗАНЛА в районе города Булавайо.

Были проведены репетиции в казармах Кирбит. По сценарию танки должны были стрелять осколочно-фугасными снарядами по зданию аудиовизуальных искусств в комплексе Университета Солсбери (предполагалось, что Мугабе будет там). После того как весь отряд отстреливал по зданию 80 снарядов, один из танков должен был проломить ограду Университета, а бойцы САС под командованием знаменитого Боба Маккензи направиться на штурм и зачистку территории. Танки тем временем осуществляли бы огневую поддержку.

Но операция «Кварц» не стартовала, выборы состоялись, и 18 апреля 1980 года Родезия прекратила своё существование. Танковый парк вновь образованной страны пополнился танками из Мозамбика и Замбии, а восемь T-55L польского производства остались лишь частью истории.