Владимир Белорус написал(а):Первый советский серийный танк
Окончание.
Конструкционно Т-24 отличался от Т-12 незначительно, фактически являясь почти тем же танком. Дополнительные бензобаки Т-24 в силу дефицита внутреннего пространства разместили в надгусеничных полках, как это было реализовано и на Т-18. В верхней лобовой детали танка установили курсовой пулемет, поэтому машина получила еще одного члена экипажа – пулеметчика, размещавшегося в отделении управления слева от водителя.
Не дожидаясь создания прототипа Т-24, УММ РККА обязало ХПЗ изготовить опытную партию из пятнадцати машин. Первые три танка были готовы к июлю 1930 года, и один из них отправили для испытаний в Кубинку. Здесь с полными баками и боекомплектом в 10 снарядов танк вышел на полигон, но вскоре у него загорелся двигатель. Экипаж в панике покинул Т24, за исключением механика-водителя Владимирова, который в одиночку погасил пожар и спас машину. Танк получил незначительные повреждения и был снова отправлен на доработку.
Прототип танка Т-24 образца 1931 года на испытаниях. Так как ни 45-мм орудие, ни пулеметы Федорова готовы не были, танк проходил испытания без них.
Первоначально установленную на Т-24 девятигранную башню от Т-12 заменили новой цилиндрической, а старую башню вернули на Т-12. В новой башне вместо 45-мм орудия конструкции Соколова, которое так и не было закончено, планировали установить экспериментальное 45-мм орудие, которому вскоре предстояло стать широко известной 45-мм танковой пушкой образца 1932/1938 годов. Боковые шаровые пулеметные установки в башне убрали, оставив пулеметы только в лобовом бронелисте башни и пулеметной башенке – таким образом, пулеметное вооружение танка сократилось до трех пулеметов. Вместо так и не созданного пулемета Федорова прототип танка Т-12 и танки Т-24 оснастили танковым пулеметом системы Дегтярева образца 1929 года. Боекомплект машины теперь составлял 89 снарядов и 8000 патронов.
В результате изменений масса танка увеличилась с 14,7 до 18,5 тонны, что сказалось на его ходовых качествах – максимально развиваемая скорость сократилась до 22 км/ч. Зато запас перевозимого горючего у Т-24 возрос до 460 литров, что позволило увеличить запас хода в полтора раза – с 80 до 120 км.
Танк Т-24
После проведенных в августе совместных испытаний Т-24 и Т12 УММ сделало заказ на производство в 1931 году трехсот танков Т-24. К этому времени на предприятии был построен специальный корпус Т2 для производства и сборки танков, а также значительно расширено самостоятельное танковое конструкторское бюро Т2К во главе с И. Н. Алексенко. Но уже 1 июня 1931 года председатель научно-технического комитета УММ РККА И. А. Лебедев направил директору ХПЗ задание на проектирование колесно-гусеничного легкого танка БТ («Кристи»). Производство Т-24 харьковчанам приказали остановить, в результате чего завод успел изготовить только 28 шасси, 25 бронекорпусов и 26 башен (план по выпуску танка явно срывался), из которых собрали только 25 готовых танков.
Причин для такого решения, принятого московским руководством, было несколько. Во-первых, в 1930 году закупочная комиссия во главе с главой УММ комкором И. А. Халепским посетила целый ряд иностранных частных предприятий, занимавшихся проектированием и производством гусеничной бронетехники, и заключила с некоторыми из них договоры о лицензированном производстве в СССР. Халепский убедил наркома вооружений маршала Ворошилова в том, что для отечественного танкостроения перспективнее закупить и производить по лицензии английский танк «Виккерс» Mk.E и американский «Кристи» M1931, чем по новой «набивать шишки» там, где западные конструкторы уже нашли более простые и дешевые решения. Последующее развитие событий показало, что это решение являлось верным.
Коллектив КБ Т2К Харьковского паровозного завода.
Кроме того, инженеры частного конструкторского бюро Эдварда Гротте, привлеченные для работы в СССР той же комиссией, совместно с советскими конструкторами спроектировали перспективный средний танк ТГ-1, прототип которого собрали на ленинградском заводе «Большевик». По бронированию, вооружению, надежности и подвижности он превосходил и Т-12, и Т-24, и большинство западных аналогов, поэтому высшее советское руководство видело именно его основным средним танком Красной армии. Лишь значительно позднее выяснится, что этот танк слишком дорог для советской экономики и слишком сложен для танковой промышленности довоенного СССР. Однако то, что казалось очевидным в Москве, встретило непонимание в Харькове. По заявлению помощника начальника УММ РККА Г. Г. Бокиса,
«директор завода Бондаренко с целью дискредитации быстроходной машины открыто называл ее «вредительской». …стоило очень больших усилий, нажимов и постановлений, вплоть до Правительства, чтобы заставить ХПЗ строить танк БТ и в порядке производства устранять отдельные недочеты, которые имелись в чертежах и конструкциях танка БТ».
Танк БТ-2
После значительного давления со стороны Москвы работы над новым танком (будущим БТ-2) все же начались, но не теми темпами, которые устраивали бы высшее руководство – к 1 ноября 1931 года было собрано только три машины взамен запланированных шести. Уже 7 ноября новые танки участвовали в военном параде в Харькове.
Возглавлявший танковое КБ Т2К ХПЗ инженер И. Н. Алексенко подал заявление на увольнение, считая, что навязывать заводу производство иностранной техники непатриотично и вредно для воспитания отечественных конструкторских кадров. Заявление Алексенко удовлетворили, и 6 декабря 1931 года на его должность был назначен бывший генеральный конструктор ленинградского завода «Русский дизель» А. О. Фирсов, ранее осужденный как член вредительской группы (работой в Харькове ему заменили 5 лет лагерей). Эти изменения стали судьбоносными для завода, советского танкостроения, да и для всей страны в целом.
Фирсов принес на ХПЗ идеи, которые легли в основу будущего легендарного танка Т-34 – танковый дизель, который вскоре создадут харьковские специалисты, и 76-мм орудие как основное вооружение будущего танка. От танка «Кристи» Т-34 получил «в наследство» полностью сварной корпус и «подвеску Кристи», от которой отказались в пользу торсионной подвески лишь после войны. Но это все будет потом, а пока создатели Т-24 с недовольством восприняли изменения, навязанные им «сверху», но, тем не менее, продолжали работу.
Коллектив КБ Т2К ХПЗ им. Коминтерна вместе с его руководителем с 1931 по 1936 год А. О. Фирсовым (в центре).
Судьба выпущенных харьковчанами двадцати пяти танков Т-24 сложилась драматически. До 1932 года они оставались невостребованными, пока не была, наконец, принята на вооружение 45-мм пушка образца 1932/38 годов. К этому моменту руководство УММ РККА уже осознало, что производимые на базе закупленных танков «Виккерс» Мk.Е и «Кристи» 1931 советские танки Т-26 и БТ-2 вполне способны решать задачи, для которых конструировался Т-24. Кроме того, на Кировском заводе в Ленинграде шли работы по созданию многобашенного среднего танка прорыва Т-28, который по своим тактико-техническим данным полностью превосходил Т-24. В результате танк Т-24 так и не приняли на вооружение.
Восемнадцать машин направили в Харьковский военный вкруг (далее – ХВО), где они оказались в учебных подразделениях. Один танк остался в Московском ВО (далее – МВО) и числился за Военной академией механизации и моторизации РККА им. Сталина, еще пять машин находились в распоряжении танко-артиллерийских полигонов. По состоянию на начало 1938 года большая часть этих танков вышла из строя из-за поломок в двигателе, трансмиссии и/или ходовой части.
2 марта 1938 года приказом Наркома вооружений предписывалось снять танки с эксплуатации, частично разоружить их, разбронировать и передать в приграничные укрепрайоны для использования в качестве неподвижных бронированных огневых точек – БОТов (ранее подобным образом в БОТы были преобразованы снятые с вооружения танки МС-1). Приказ касался двадцати двух машин Т-24, которые на тот момент находились в ХВО и на складах хранения бронетехники. Так, Киевский ВО должен был получить 12 танков (все от ХВО), а Белорусский ВО – 10 танков (из них 6 – от ХВО, 1 – от МВО и 3 танка – с московского склада-мастерской №37).
С поступивших танков полностью демонтировались двигатели, трансмиссии, гусеницы и прочие агрегаты ходовой части – оставались только опорные катки, чтобы танки можно было буксировать. Также демонтировалась пулеметная башенка, пулеметы и 45-мм пушка, а вместо них устанавливалась 76-мм танковая пушка (Л-10 или КТ-28) и 7,62-мм станковый пулемет «Максим» в шаровой установке справа от нее. Отделение управления полностью переделывалось, усиливалось лобовое бронирование, и устанавливались две шаровые установки под станковый пулемет «Максим». Такая бронированная точка не зарывалась в землю, а оперативно буксировалась и устанавливалась на участке вероятного прорыва противника.
О полноте выполнения этого приказа информации нет. Возможно, процесс создания БОТов затянулся, так как на немецких фотографиях лета 1941 года присутствуют подготовленные к установке в виде БОТов танки Т-24, которые не успели переместить на позиции.
Немецкий солдат на фоне БОТа, в который был переделан танк Т-24, вооруженный 76-мм пушкой Л-10, Ленинградский ВО, осень 1941 года.
Есть информация о том, что к 1941 году остался лишь один комплектный танк Т-24, находившийся в распоряжении полигона Научно-исследовательского института бронетанковой техники в Кубинке, но осенью 1941 года он, видимо, был отправлен на фронт.
В книге Артема Драбкина «Я дрался на танке» приводятся воспоминания Героя Советского Союза Ашота Апетовича Аматуни, описывающие бои в Сальских степях летом 1942 года, в которых он участвовал, будучи курсантом пехотного училища:
«…От станции Суровикино (Волгоградской области – прим. автора) мы походным маршем прошли на передовую…где-то в 120–140 км западнее Суровикина заняли оборону…танки представляли для нас самую большую опасность, потому что единственным средством борьбы с ними у курсантов были только бутылки с зажигательной смесью…шли против нас не легкие танки Т-II, а средние Т-III и Т-IV, серьезные противники. Нас же к концу боев стали поддерживать английские танки «Матильда» и наши Т-24, но это были маленькие и нехорошие танки, вот действительно помогли нам Т-26…»
Вряд ли представится возможным узнать наверняка, ошибся ветеран и принял за Т-24 какие-то другие машины, или же это действительно были танки Т-24, не ставшие БОТами и погибшие в неравных боях.
Истоник Ссылка
Причем обратил внимание, цитирую... Проблема загазованности решена внедрением более эффективных инновационных технологий... во как 
Т. е. Эжектор с пушки тупо сняли и это оказалось ИННОВАЦИЯ, мудрая блин. Так что пилим "Т14" дальше, до снаряда еще Дело не дошло. Смех да и только. 
