Соловьёв
Николай Николаевич
(19 декабря 1900-29 марта 1942)
полковник
в РККА с 1918 года
первый командир полка
Фото из книги Шарыкина ЕЮ "Фронт от Марса до Рузы" взято с сайта http://www.poisk-pobeda.ru/forum/index.php?topic=2488.0
Родился в селе Поярково, Антроповского района, Костромской области.
Последний адрес - г. Кяхта Бурят-Монгольской АССР (ныне республика Бурятия), ул.Серова, д.26.
Женат. Жена – Соловьёва Надежда Андреевна
С 30 мая 1939 года по 16 июня 1939 года формировал в лагере Верштеть, Пермской области (Уральский военный округ), а в последствии командовал до декабря 1941 года 210-м стрелковым полком (с 03.03.1940 года - 210 мотострелковым полком).
В 1939 году полк в составе 82 мотострелковой дивизии 1-й Армейской группы участвовал в боях на Халкин-Голе.
За бои на Халкин-Голе награждён орденом Красного Знамени.
По окончании военного конфликта с 15.09.1939 года местом постоянной дислокации полка стал г. Чолбайсан (МНР).
С 6 по 23 октября 1941 г. по приказу ГКО СССР по железной дороге в составе 82 МСД полк был переброшен в город Загорск (ныне Cергиев Посад) в распоряжение командующего Западным фронтом, а с 25 октября 82-я мотострелковая дивизия была передана в 5-ю армию и в ночь на 26 октября 1941 г. прибыла на 74-й км Минского и Можайского шоссе, где в 9.00 была остановлена и с ходу вступила в бой с частями 7-й Мюнхенской дивизии СС, шедшей на Москву из Можайска. (из воспоминаний Дементьева В.Д.)
Из наградного листа Соловьёва Н.Н.:
«Полк, которым командовал тов. Соловьёв вступил в бой 26 октября 1941 года и вёл бои в районе: Труфановка, Болтино, Капань. В боях за вышеперечисленные населённые пункты полк уничтожил: до 1900 солдат и офицеров (из них два полковника). Захвачено 9 пушек, 12 миномётов, 11 станковых и 17 ручных пулемётов, 82 грузовые машины 7 легковых машин, 2 штабные машины, 3 зенитных орудия и много другого военного имущества.
В районе Труфановка освобождено из плена 78 командиров
и красноармейцев 50 СД. 29 октября полк отбил атаку батальона СС 7 ПД, в
бою уничтожил 170 солдат и офицеров. 2 ноября полк вступил в бой с превосходящими силами противника
(197 ПД) и разгромил её основную группировку под
д. Капань, находясь в полуокружении » полк продолжал удерживать занимаемый рубеж обороны и нанёс противнику большие потери.
Уничтожил: до полка пехоты, сжёг и подбил 25 танков и захватил много другого военного имущества.
3 ноября противник при поддержке танков 6 раз переходил в атаку против 210 полка. Полк показал исключительную высокую стойкость и нанёс противнику большие потери.
Уничтожено: до 1000 солдат и офицеров, сжёг и подбил 49 танков и уничтожил много другого военного имущества.
За период боёв с 4 ноября по 26 декабря полк отбил 12 атак противника, уничтожил до 1000 солдат и офицеров, сжёг и подбил 26 танков, 47 автомашин и много другого военного имущества.
Командир 82 МСД генерал-майор Орлов
Военком 82 МСД полковой комиссар Клименко
3 января 1942 года»
За эти кровопролитные бои Приказом №0231 от 28 февраля 1942 г.
по Западному фронту командир 210 мотострелкового полка полковник
Соловьёв Николай Николаевич был награждён вторым орденом Красного Знамени.
Орден Красного Знамени 28.02.1942 - Приказ Западного фронта №231
Архивные реквизиты:
Архив ЦАМО фонд 33, опись 682524, единица хранения 287
Ссылка на эту запись: http://www.podvignaroda.ru/?n=10120281
С декабря 1941 года принял командование 336 стрелковой дивизией.
Погиб 29 марта 1942 года под деревней Савинки Барятинского района Смоленской области.
Информация из донесения о безвозвратных потерях
Номер записи 52331859
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 818883
Номер дела источника информации 1433
Информация из приказа об исключении из списков
Номер записи 9174703
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 56
Номер описи источника информации 12220
Номер дела источника информации 49
Похоронен в г. Мосальск Калужской области.
Информация из списков захоронения
Номер записи 260544069
Дата рождения/Возраст 1900
Воинское звание полковник
Дата смерти 29.03.1942
Страна захоронения Россия
Регион захоронения Калужская обл.
Место захоронения Мосальский р-н, г. Мосальск, городское кладбище
Источники информации:
1. Cайт «Подвиг Народа» http://www.podvignaroda.ru/
2. ОБД «Мемориал» http://www.obd-memorial.ru/
Из книги генерала армии Ивана Ивановича Федюнинского «На Востоке»— М.: Воениздат, 1985.
Глава седьмая.
Мирные дни
Я вернулся в Монголию в тот период, когда боевые действия на Халхин-Голе закончились. В штабе группы объявили приказ о моем назначении командиром 82-й мотострелковой дивизии, которая незадолго до того была передислоцирована в город Баин-Тумен.
Однажды рано утром я собрал работников штаба дивизии и поставил перед ними задачу: поднять полк, которым командовал полковник Соловьев, по тревоге.
— Прошу вас совершенно не вмешиваться в распоряжения командира и в действия полка, — предупредил я. — Но обязательно проследите, чтобы было взято на трое суток продовольствия, чтобы у бойцов имелись котелки, кружки и ложки. На экипировку командиров не обращайте внимания...
И вот прозвучал сигнал тревоги. Подразделения быстро выстроились на плацу. Красноармейцы были в полной экипировке, и никаких недостатков командиры штаба не нашли. Что же касается комсостава, то не ускользнуло от моего взгляда, что подавляющее большинство командиров были налегке.
Ко мне подошел командир полка полковник Соловьев и спросил:
— Товарищ командир дивизии, а полевые кухни брать с собой или нет?
— Полковник Соловьев, вы же командуете полком, а не я, — ответил ему. — Поэтому решайте сами, что вам нужно.
Полк был построен и выведен в район угольных копей недалеко от Баин-Тумена. Здесь я попросил Соловьева достать карту, указать точку, где сейчас сосредоточен полк.
— Вот тут, — указал он безошибочно.
Я взял его карту и обозначил на ней маршрут от того места, где мы находились, до Худука. Худук — это колодец. В степи такой ориентир более чем приметен на карте. План учений я, разумеется, продумал и обсудил с командирами штаба дивизии заранее, и теперь каждый из них знал, что проверять и чем заниматься.
— Сегодня вы совершите марш вот до этой точки. Сколько вы там будете отдыхать — это ваше дело, но завтра вы должны быть вот в этой точке, то есть у Худука. Послезавтра вы выйдете к реке Керулен — вот в этот район. Общая протяженность марша сто — сто двадцать километров. В последней точке буду вас ждать.
Я предупредил командира полка, что дальнейшие задачи поставлю на берегу реки.
Командир полка выслушал молча, сделал необходимые пометки на карте, которую я вернул ему с уже нанесенным маршрутом. Потом растерянно огляделся и неожиданно спросил:
— Товарищ командир дивизии, разрешите взять походные кухни?
— Это невозможно, — сказал я. — На Баин-Тумен налетели самолеты врага,
город горит и разрушен.
— А как же я буду кормить личный состав?
— Если сами не сообразите, вам подскажут. Выполняйте задачу…
На марше полк сопровождал начальник оперативного отделения штаба дивизии подполковник Крюков.
Я заранее проинструктировал его по всем вопросам, которые он должен проверить. Вмешиваться в деятельность командира и давать ему какие-либо советы я запретил, за исключением одного — как покормить личный состав. Хотя я, конечно, надеялся, что командир полка и сам догадается, что ему нужно для этого сделать.
В целом марш прошел успешно, и точно в назначенный срок полк прибыл в указанный мною пункт.
Когда показались головные подразделения, я вышел из машины и поднялся на небольшой холм, чтобы лучше видеть походные колонны батальонов.
Заметив меня, красноармейцы заулыбались. Вид у них был бодрый и бравый. Видимо, они поняли, почему их заставили совершить столь трудный марш, поняли, что их экзаменуют и что этот экзамен они выдержали. Подразделения переходили на строевой шаг, выравниваясь, подтягиваясь и приветствуя меня и командиров штаба, затем, миновав холм, сворачивали на поле, где выстраивались в линию взводных колонн.
Командир полка доложил, что полк прибыл в полном порядке, отставших нет. Я выслушал доклад и поздравил личный состав с успешным окончанием первого этапа учений.
После построения спросил у командира полка:
— Как удалось наладить питание? Он ответил:
— Продукты были, а пищу готовили в котелках. Ели все с аппетитом. Одно лишь плохо. И в этом мы виноваты сами...
— Случилось что-то?
— Ничего серьезного не произошло. Но командиры по ночам мерзли. Шинели-то не взяли с собой. Да и с питанием неладно получилось. Есть-то им оказалось не из чего и нечем: котелки, фляги и ложки взять не удосужились.
— И как же вышли из положения?
— Бойцы выручали, кормили своих командиров.
— Ну что же, для вас это будет хорошей наукой — нельзя так собираться по боевой тревоге.
— Выводы уже сделали, — сказал командир полка, — подобное больше не повторится.
Личный состав расположился на отдых, а я собрал командиров, чтобы поставить им новую задачу. По разработанной мною для учений обстановке «противник» нарушил государственную границу и развивал наступление в глубь Монголии. Полку надлежало переправиться через реку Керулен, совершить марш в предвидении встречного боя, разгромить «противника» и восстановить государственную границу.
— Да, и еще, — прибавил я, — в Баин-Тумене развернулись тылы дивизии. Получить походные кухни и продовольствие на трое суток.
Командир полка посмотрел на карту, потом вдруг спросил:
— А как же мы переправимся через реку? У нас и« нет переправочно-десантных средств.
— Ничем не могу помочь. У меня их тоже нет.
Командир полка явно растерялся. Я же объявил, что все свободны, и приказал Соловьеву уяснить задачу, оценить обстановку и доложить решение.
И тут ко мне подошел командир артиллерийского дивизиона капитан Ветров.
— Товарищ полковник, разрешите сказать? У меня есть предложение...
— Пожалуйста...
— Я направлял разведчиков вдоль берега вверх и вниз по течению... Они доложили, что в нескольких километрах отсюда есть брод... Там и переправимся.
— Хорошо, действуйте. И командиру полка подскажите.
Вот так, просто и ясно. Нельзя не отметить, что капитан Ветров был инициативным, грамотным, находчивым командиром. Правда, и дерзким на язычок. Вспомнив свою первую с ним встречу, я, смеясь, спросил:
— Ну что, продолжаете курить в клубе?
— Нет, что вы, — ответил он. — Да ведь там теперь и не закуришь...
Я отпустил капитана, а сам невольно вспомнил тот случай.
Как-то ко мне в кабинет зашел начальник дивизионного клуба. Он был возмущен и расстроен.
— Хочу пожаловаться на капитана Ветрова, — начал он. — Не считается с правилами поведения в дивизионном клубе.
— Где он сейчас?
— Там, в клубе.
Зашли в читальный зал. Капитан Ветров, сидя за столом, курил. При нашем появлении встал, ткнув сигарету в импровизированную пепельницу.
Я сделал ему замечание, сказал, что курить здесь нельзя и что за это следует наказывать.
— Товарищ командир дивизии, разрешите объяснить?
— Пожалуйста...
— Я не курю там, где чисто и опрятно, а там, где грязно, неуютно, можно и закурить.
— Ну что и, — заметил я, — есть доля правды в ваших словах. А вам, начальник клуба, вот что должен сказать. Если хотите, чтобы у вас не нарушали порядок, то все здесь приведите в надлежащий вид. Ветров прав. Если здесь будет чисто, уютно, и курить никто не станет.
Начальник клуба учел замечание, больше ко мне с жалобами не приходил, да и положение дел, надо заметить, изменилось: в помещение клуба войти стало приятно.
Вот таким был капитан Ветров.
О найденном броде он доложил командиру полковнику Соловьеву, а мотострелковый полк вместе с приданным ему артиллерийским дивизионом переправился на противоположный берег реки.
И вот снова марш, причем теперь в предвидении встречного боя. Полк выдвигался в походных порядках, выслав вперед охранение, находясь в готовности к немедленному развертыванию и вступлению в бой. Я поручил подполковнику Крюкову постоянно находиться возле командира полка, но в его решения, как и прежде, не вмешиваться и не давать никаких советов.
Еще до начала выдвижения, ставя боевые задачи подразделениям, полковник
Соловьев нет-нет, да и поглядывал то на меня, то на подполковника Крюкова, словно пытаясь определить, правильно ли действует. Но я сохранял бесстрастное выражение лица, казался равнодушным и Крюков. Я понимал, что, стоит сейчас остановить полковника неосторожным замечанием, указать ему на какую-то, пусть даже незначительную ошибку — и вновь в нем возродится желание действовать с оглядкой на старшего начальника, желание принимать решение не для победы в предстоящем учебном бою, а для нас с Крюковым.
И заметил, что командир перестал видеть в нас контролеров, а от этого сразу стал как-то увереннее чувствовать себя, решать все вопросы смелее, проявлять инициативу.
А когда полк стремительно пошел на сближение с «противником», полковник Соловьев окончательно уверился в том, что действовать ему придется, рассчитывая только на себя.
Я упомянул слово «стремительно», а ведь действовал полк по-прежнему в пешем порядке. Но как действовал! Все решительно изменилось к лучшему. Этот марш был действительно похож на марш-бросок, но вовсе не на такой, при котором подразделение растягивается на многие сотни метров. Не только взводы и роты, но и батальоны шли компактно, не нарушая строя. Полк должен был упредить «противника» в выходе на выгодный рубеж, в развертывании на нем и вступлении в бой.
Этим выгодным рубежом была гряда пологих высот, которые и высотами-то можно было назвать с большой натяжкой, но степь есть степь, другую трудно было выбрать...
Полковник Соловьев провел весь расчет марша с учетом того, что именно на эту гряду надо выйти раньше и на ней развернуться. Но и здесь я уточнил задачу. «Противник» по новой вводной не только занял эту гряду, но успел продвинуться значительно дальше. За противника на учении действовали подразделения другого полка дивизии.
Я выехал вперед, к месту встречи походных охранений, к месту боя. В степи видно далеко. Противоборствующие стороны обнаружили друг друга за многие десятки километров.
Рота полка Соловьева, действовавшая в походном охранении, стремительно пошла на сближение, и от нее полетел сигнал в авангардный батальон, оттуда — в полк. Я следил за действиями командира роты. Вот рота приблизилась к «противнику» на дальность действительного огня тех систем его артиллерии и минометов, которые могли бы быть в его передних подразделениях, и развернулась в цепь.
Судя по действиям авангарда, командир полка решил сковать «противника» с фронта и нанести удар во фланг, потому что два батальона резко изменили направление своего движения...
Между тем авангардный батальон уже вступил в соприкосновение с «противником». Завязался встречный бой. «Противник» стал теснить подразделения полка, но тут подоспел батальон, совершивший обход. Он ударил во фланг и смял боевые порядки «противника». Третий батальон Соловьев бросил к высотам, чтобы оседлать их, занять выгодный рубеж и лишить «противника» возможности отойти в организованном порядке.
Бой закончился полной победой полка полковника Соловьева.
Всё что есть по состоянию на 28 февраля 2015 г. на Соловьева на сайтах "Подвига Народа" и "Мемориал":
ЦАМО ф. 33 оп. 682524 д. 287 л. 376-395 - Проект Указа ПВС СССР
ЦАМО ф. 33 оп. 682524 д. 287 л. 396-442 - Приказ ВС ЗФ № 0231 от 28.02.1942 года
ЦАМО ф. 33 оп. 682524 д. 287 л. 587-588 - Наградной лист
ЦАМО ф. 56 оп. 12220 д. 49 л. 269-305 - Приказ об исключении из списков ГУФ и УВ КА № 0662/пог. от 18.08.1942 года
ЦАМО ф. 58 оп. 818883 д. 1433 л. 91-181 - Донесения о безвозвратных потерях штаба 336 сд № 11527с от 09.06.1942 года
ЦАМО ф. 58 оп. 818883 д. 41 л. 1-302 - Донесения о безвозвратных потерях ОК ЗФ № 12925с от 18.06.1942 года
Управление Минобороны РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества
«Паспорта воинских захоронений»
Книга памяти. Калужская область. Том 12 (187)
Книга памяти. Ставропольский край. Том 7 (228)
Отредактировано Сергей Лобанов (2015-02-01 18:45:46)