Привет ребята!
Да, Евгений жаль парня, и срок же он отхватил приличный. Со своего ума думаешь: да дал бы в дыню после караула и всё. А в карауле – дело серьёзное, это ж могло и стрельбой закончится. Да к тому же еще и процесс показательный, а не рядовой какой там – нибудь, больше конечно, для воспитания других, чем для пользы бойца. Да и какая кому от этого польза, за мордобой и - два с половиной года, многовато будет, как ни крути.
А я всё думал, чего это Самойленко такой крутой на расправу, а его таки достали.
Мы ешё были в карантине в 68 году, когда последняя партия дембелей уезжала в Союз и, вот утром построение, а на одном из наших бойцов шапка дедушки Мазая. Туда-сюда, слово за слово и Самойленко взъярился, «деда» в новенькой шапке уже с эшелона сняли и вернули в часть, так, что бедолага еще полгода до весны тянул срок. Три с половиной годка отдал Родине. Зато художника, который подсобрал у себя в мастерской полтора магазина боевых патронов, отправили на дембель от греха подальше, через полтора года службы. Тогда, кстати был переход с трёх лет на два года и, в этой неразберихе можно было хоть как-то выкрутиться. Мне от Самойленки тоже пять суток выпало, но, благо начальник штаба спас.
А «контриком» в наше время был капитан Акатов, вроде неплохой был человек, а там, поди, узнай, что он писал про нас, служба у него, конечно, была классная, ходил как кот, всегда сам по себе. Но в общих мероприятиях участвовал и на построениях бывал, и строгость режима в части поддерживал, не давая нам вконец распуститься.
А про мацикл? Ребята, ну что вам сказать про мацикл – сущая классика и только!
Едем это мы, значит, с товарищем по шоссе, никого не трогаем, никого не обгоняем, все правила выдерживаем, скорость у нас, как у приличных людей ну, всё по правилам и даже лучше чем в них. Одно только обращало на себя внимание (или не обращало?) это то, что ночью прошел дождь и асфальт был уже почти сухой, только вдоль по обочине была еще сырость, а кое - где и – грязь.
Едем, значит. Он за рулем, я на заднем сидении, по ходу травим анекдоты, ржем от радости светлого утра и, вот рассказывая очередной анекдот, он повернулся ко мне в полкорпуса и, в это же время незаметно так съехал с асфальта на обочину. И тут ребята, (тоже классика!) - он машинально дал руля немного влево и, переднее колесо пошло на асфальт, а заднее поехало по грязи.
Я слетел с сидения, как ковбой на мексиканском родео и несколько метров тормозил об асфальт всей своей сущностью, не считая уже частей собственного тела.
Товарища вместе с мотоциклом закрутило по асфальту против часовой стрелки.
Когда мгновение остановилось: я – сидел задницей на асфальте, как на раскаленной сковородке и ощупывал свою гудящую голову, он – в горячке подхватился на ноги и, смотрел на свою изорванную в хлам, и всю в крови празднично-белую сорочку из нейлона (тогда все в таких ходили) и рваные в лохмотья брюки - тоже в крови.
Когда я его увидел, мне стало плохо, когда он посмотрел на меня, то стал бледный, как смерть. Но, главное, что мы шевелились, а потом еше и задвигались в пространстве. Первым делом мы подошли к мотоциклу, он, слава богу, был из железа и у него подгорели только подножка и левая ручка на руле, а так даже бензин из бака не вытек.
Поняв, что мы живы и здоровы, мы вновь оседлали нашего коня и решили ехать в ближайший медпункт.
Когда мы вдвоём вошли в медпункт и, увидели круглые глаза дежурной сестрички, к нам стала возвращаться наша веселость, и мы потихоньку начали ржать над бедной девчонкой.
Но старая санитарка, тетка жесткая в своей профессии, тут же прекратила нашу веселую ржачку, приказав нам снять свои штаны и всё, что на нас осталось сверху. Увлажнив водой марлю, она стала протирать нас как какой-нибудь античный статуй, поливая, при этом, где надо перекисью водорода.
Сестричка же, видя перед собой двух окровавленных джигитов и, смущаясь до невозможности, намотала на нас столько бинтов, что, когда мы потом ехали по улице в своих лохмотьях и бинтах, то были похожи на двух фараонов, сбежавших в самоволку из египетской гробницы.
Не знаю, как товарищ, но я домой явился как Радж Капур во второй серии фильма «Бродяга».
А дальше…. Да дальше и вспоминать-то скучно.
Душой и телом, я отошел, конечно же, только в своей родной гвардейской части. Отмочив бинты и смыв недельную грязь с тела, я с облегчением надел на себя старую линялую «хэбэшку» и с удовольствием отдался в деле заживления ран своей солдатской и неунывающей природе.
