Кроме движения с использованием индикаторов, ещё ездили с ЧЗ (частичное затемнение), но это, по-моему, и сейчас используется. Все, наверное, видели устройство, прикрепляемое на фары автомобиля, свет дает приглушенный и на небольшое расстояние. Сейчас байку расскажу.
Известное дело, не каждый человек умеет хорошо читать топографическую карту, в том числе и военные. Но для наших начальников технических групп, карту знать было обязательным условием. Ведь они должны были уметь самостоятельно водить колонны машин при доставке «изделия» на позицию. А поэтому периодически тренировались. И вот однажды теплой весенней ночью часть подразделений подняли по тревоге, отрабатывали выезд в запасной район. Колонну должен был вести майор N., проверяющим в колонне ехал главный инженер части. Собрались и с Богом поехали, сколько там той езды до запасного района, раз-два и там. Впрочем, мы не знали куда едем, это потом уже выяснилось в потоке колоритных выражений из армейского лексикона.
Старшим машины у меня ехал старший же лейтенант, герой Кенигсберга, как его называли, мужик отличный, вышедший в офицеры из рядовых, а потому, в каком-то смысле бесперспективный в продвижении по службе, лет ему было уже немало и, где-то на горизонте для него и дембель маячил. Большой был знаток армейских афоризмов и прочей лексики.
Короче, едем. Куда? На то командир колонны есть, и он-то уж точно знает куда. Движемся. Сзади меня, через одну машину на «стотридцатьпятом» старшим ехал проверяющий подполковник.
Едем с ЧЗ. Ночь тиха, по-весеннему бодро и, немного прохладно, красота! Вдруг вдоль колонны прорезается открытый луч света, от автомобильной фары, периодически мигая. Понятное дело не наши, мы-то все на ЧЗ. Я посмотрел в зеркало, ну мигаешь, ну и баран, чего размигался-то, дорогу все равно не уступлю, таскаешься тут по ночам, все правильные немцы давно спят, а тебя черт носит. Едем дальше. Опять мигает. Обращаюсь к старшему: «Товарищ старший лейтенант, там какой-то недоумок мигает уступить ему дорогу?» Мы-то в отсутствие ночного движения по дорогам ездили вольготно, да и то, немцы завидя русскую колонну, предпочитали съехать на обочину и переждать, неровен час, бампером заденут.
СтаршОй открыв полглаза, буркнул: «Да пошел он….» Так я ж тоже был с ним согласен. Едем дальше, время идет, недоумок мигает. Я потихоньку начинаю врубаться в ситуацию, луч идет не с уровня фар, а где-то выше, открываю дверцу, смотрю назад и вижу, что светят фарой-искателем со «стотридцатьпятого» и нагло рубят вдоль всей колонны.
Опять говорю старшОму: «Товарищ ст.лейтенант, по-моему это механик водитель со «стотридцатьпятого» сигналит». Как и положено герою Кенигсберга старшОй отвечал: «Да пошел он…» Понятное дело, едем дальше. Но я тоже думаю дальше, если судить по сигналу так нам следует съехать на обочину дороги и остановиться. Опять обращаюсь к старшему и говорю что, по-моему, это сигнал к остановке колонны. От такой досады старшОй наконец-то пришел в себя и спросил: «А кто у него старшим?» «Главный инженер»- отвечаю. « Так сворачивай же на ….   и тормози, иначе нас с тобой ……….  по первое число» Ну свернул на обочину, ну тормознул и, как мы и предполагали нас в достойных выражениях определили в помощники к Сусанину. Сусаниным-то был начальник колонны, всю ночь ездили вокруг да около и, вместо запасного района под утро оказались опять возле своего города.
Проверяющий действовал энергично. Когда он всё сказал, что думал о Красной армии и ее бойцах, сел в головную машину, развернул колонну и через минут сорок мы были там, где нам и положено было быть через сорок минут после объявления тревоги. Вот.

Вы мне напишите Ракетная база это в ч 38690

Сергей Ракетная база это вч 38690