Так вышло, что я попал служить в учебную дивизию, освобождавшую в 1943 году мою станицу.
"Говорит бывший комиссар 1376-го стрелкового полка 417-й стрелковой дивизии, полковник в отставке Федор Гурьевич Прошунин: «Двигаясь в направлении города Ейска, мы узнали по пути от очевидцев, что в Староминской расквартировано до полка немецкой пехоты. По времени мы уже должны были войти в станицу, но не было ни лая собак, ни вообще каких-либо признаков жизни. Я приказал остановить полк, а командир полка Гнатюк выслал вправо от железнодорожного полотна конную разведку. Через 30 минут связной доложил, что полк на марше минул станицу, которая осталась в километре сзади. Решили занять южную часть станицы и ждать подхода других наших частей. Штаб полка расположили на улице Вокзальной. Не успели снять с себя оружие, как на западной окраине послышались беспорядочные выстрелы. В короткое время полк был выведен из станицы, приведен к бою и брошен против фашистов. Несмотря на усталость, солдаты и офицеры проявляли массовый героизм. Не выдержав натиска, немцы запросили подмоги, и к месту боя из Новощербиновской вышло пять средних танков с автоматчиками, а с восточной окраины станицы подтянулась рота пехоты. Наши артиллеристы под командованием капитана Колпакова и рота автоматчиков под командованием старшего лейтенанта Камынина метким огнем сняли следовавших на танках немецких автоматчиков, а потом разгромили и офицерскую роту противника...». Освобождение Староминской особо запомнилось Прошунину одним эпизодом. В 8 часов утра бой затих, и воины полка, наконец-то, были распределены на отдых. Прошунин находился в штабе, стоял, задумавшись у окна, когда вдруг увидел, как по улице Вокзальной бешенным галопом несется тройка вороных запряженных в рессорную линейку. На козлах восседал кучер в немецкой форме, рядом с ним – немецкий офицер, а на задней скамейке – разнаряженная дама с каким-то чином. Последний оказался личным посланником Геббельса, прибывшим на Кубань для нарезки земли для гитлеровских вояк. Допросили немецкого полковника через жену-переводчицу, ранее проживавшую в России и хорошо владевшую русским языком. На вопрос, зачем он прибыл в Россию, немец ответил, что прислан своим правительством, чтобы подготовить земельные участки под будущие поместья наиболее активным ветеранам войны. На вопрос, где уже нарезаны такие участки, сказал, что на Кубани нарезано 25 участков размером до 150 гектаров, в Крыму – 50 участков. На Кубани работу затормозили боевые действия. Вспоминает бывший помощник начальника штаба 1372-го стрелкового полка 417-й стрелковой дивизии, полковник в отставке Александр Васильевич Краснов: «Движение нашей дивизии было столь стремительным, что мы буквально на плечах противника врывались в кубанские станицы. Так, в ночь на 3 февраля колонной вошли в Староминскую, хотя и знали, что в станице находятся немцы и румыны. Организовав оборону, тут же приступили к разоружению врага. Взяли в плен много солдат и офицеров, захватили значительные трофеи...». Слово – бывшему заместителю командира 351-го отдельного саперного батальона, полковнику в отставке Сергею Николаевичу Черных: «В бою за Староминскую части нашей дивизии захватили две легковые и две грузовые автомашины, 200 лошадей и 100 повозок, большое количество аппаратуры связи. Только силами нашего батальона было взято в плен 53 солдата и офицера, задержано более 200 человек из числа отступавших с немцами изменников Родины, в том числе староста из города Георгиевска Ставропольского края. Особо отличился сапер нашего батальона старшина Тихон Родионов, который взял в плен двух офицеров и одного солдата, захватил штабную легковую машину. Как оказалось – с документами...». На мемориальном комплексе в парке имени 30-летия победы в станице Староминской высится уходящая в небо стела с вечным огнем у ее подножия, а на стеле закреплена плита из коричневого мрамора, на которой начертана надпись: «Братская могила погибших при освобождении станицы Староминской»
