Не перестаю восхищаться славными победами русского оружия и солдат советских и потому снова делюсь с форумчанами доблестью их подвигов, радующих сердце и душу.
Проезжая Тацинскую всегда обращал на грандиозное монументальное сооружение внимание. А оно вот о чём...
В декабре 1942 года судьба Великой Отечественной войны висела на волоске. Немецкая 6-я армия генерала Паулюса сидела в окружении в Сталинграде и степях вокруг него. Боеспособность окружённых поддерживали транспортные самолёты, забиравшие раненых и доставлявшие патроны и продовольствие. "Тётушки Ю", транспортники Ю-52, зимой 1941/42 спасли вермахт от коллапса, и теперь немцы собрались повторить тогдашний опыт. Однако в Ставке в Москве не сидели сложа руки.
Ключевой точкой для снабжения окружённой армии Паулюса был аэродром Тацинская — казачья станица и авиабаза в 300 километрах от Сталинграда. Она находилась в глубоком тылу армии "Дон" фельдмаршала Манштейна и сама по себе была в относительной безопасности. Однако в планах русских эта база присутствовала: немцы могли серьёзно затянуть разгром Сталинградского котла с помощью своего воздушного моста.
Динамичная и кровавая кампания зимы 1942 года находилась в самом разгаре. 12 декабря Манштейн начал прорыв в Сталинград, а 16-го числа пришёл в действие встречный советский план, операция "Сатурн". Целью "Сатурна" был разгром немецких, румынских и итальянских войск на флангах Манштейна. Командующий фронтом Николай Ватутин сделал ставку на скорость, и она полностью оправдалась. Фронт неприятеля развалился, разбитые части перемешались.
Через несколько дней после начала наступления 24-й танковый корпус генерала Василия Баданова получил приказ совершить рейд на Тацинскую для захвата аэродрома и уничтожения базы.
Василий Михайлович Баданов совсем недавно возглавил танковый корпус, но новичком на поле боя вовсе не был. Танковые соединения он возглавлял с лета 41-го и обладал отличным набором качеств командира мобильной ударной группы: самостоятельностью, решительностью, ясным тактическим мышлением. Не менее важным героем намечающейся драмы был начштаба корпуса полковник Алексей Бурдейный. Именно ему принадлежит план налёта на Тацинскую.
Рейд предстояло вести в глухом районе, где тяжело и без всякой войны. Степь была малолюдной даже до начала боевых действий, теперь же в стылых пустошах часто было невозможно найти ориентиры, проводников и пристанище. Тыловые базы находились далеко, и действовать предстояло в условиях дефицита топлива и боеприпасов.
В ночь на 19 декабря корпус перекатился через передовые позиции товарищей и ушёл в тыл вермахта в районе Богучарского плацдарма за Доном. Всего под началом Баданова находилось около 5 тысяч солдат и 144 танка.
Корпус скользил сквозь промороженную степь в темноте: фары не зажигали, чтобы не демаскировать себя. За ночь прошли около 40 километров и вынырнули около немецко-итальянского опорного пункта в станице Маньково-Калитвенской. Внезапная танковая атака, паника, расчёты орудий, не сумевшие добежать до пушек, убиты. Свои проблемы с топливом и транспортом корпус решил на месте: трофейные машины и бензин Баданов отдал собственной мотострелковой бригаде.Бригады и батальоны несутся по степи, захватывая эшелоны, склады, опорные пункты. Тылы неприятеля смешались, под удар попадают самые разные части. Дорогой силы корпуса даже выросли: Баданов мобилизовал освобождённых из плена русских и… несколько сот итальянцев — в качестве водителей их же собственных грузовиков, которые теперь включились в колонны снабжения корпуса. Лояльность итальянских "дальнобойщиков" обеспечивали подсаженные к ним в кабины мотострелки.
Однако главная цель рейда — станица Тацинская — всё ещё маячила впереди. На авиабазе собралось до двух тысяч солдат из наземного персонала, расчётов зениток и строительных частей. Все эти силы подчинялись генералу Мартину Фибигу. На двух аэродромах у Тацинской скопилось до 200 самолётов. Фибиг уже знал, что к его базе идут советские танки.
Вопреки очень стойкому мифу, немцы неплохо представляли себе, где находятся русские. Но Баданов рассчитывал на главный свой козырь — скорость. 23 декабря танки подошли к станице Скосырской — севернее Тацинской. В течение дня немцев выбили из станицы, причём небольшая группа с танками оседлала шоссе южнее и в вечерней тьме устроила избиение отступавших. Танк, не тратя снарядов, просто таранил машины с солдатами вермахта на дороге.
Скосырская была взята ценой большого расхода топлива и боеприпасов, однако теперь корпус Баданова стоял всего в 30 километрах от главной цели. Теперь Баданову предстояло решить: или подождать отставшие части корпуса и дать время ремонтникам, чтобы вернуть в строй повреждённые машины, или же атаковать немедленно. Командир принял рискованное решение — атаковать.
Рано утром 24 декабря, прикрывшись туманом, танки корпуса Баданова подошли к Тацинской. Танки и мотострелки сманеврировали, чтобы атаковать Тацинскую не в лоб. В 07:30 с залпа восьми "катюш" начался штурм.
Он оказался очень удачным, в частности, одна из ракет попала точно в узел связи. Зенитчики люфтваффе оказали отчаянное сопротивление, поэтому русские не ворвались на взлётную полосу сразу же. Однако сопротивление охраны быстро было сломлено. Особенно удачными оказались действия батальона капитана Нечаева. Он обошёл противостоящую ему батарею тяжёлых орудий. Танки с полусотни метров расстреляли батарею — и ворвались на взлётку.
После этого поднялась паника. На обеих ВПП самолёты без малейшего порядка выруливали на взлёт. Самолёты сталкивались, танки таранили взлетающие транспорты и бомбардировщики. Нехватка снарядов не позволила уничтожить большую часть самолётов, но паника и "рукопашная" атака танков сделали своё. Немцы смогли увести 108 самолётов, на земле было уничтожено около 50 пытавшихся взлететь машин, ещё примерно столько же попали в руки русских в небоеготовом виде. Кроме того, на аэродроме немцами были потеряны сотни квалифицированных специалистов — лётчиков, техников, связистов.
Побоище учинили совсем небольшие силы: около двух десятков танков и полсотни пехотинцев, которые первыми и ворвались на взлётку.
Немецкий лётчик, сумевший уйти живым, описывал это избиение:
Советские танки, ведя огонь, внезапно врываются в деревню и на аэродром. Самолёты сразу вспыхивают, как факелы. Всюду бушует пламя... Стартовать в направлении Новочеркасска — вот всё, что успел приказать генерал. Начинается безумие... Со всех сторон выезжают на стартовую площадку и стартуют самолёты. Всё это происходит под огнём и в свете пожаров... Вот один JU-52, не успев подняться, врезается в танк, и оба взрываются со страшным грохотом в огромном облаке пламени. Вот уже в воздухе сталкиваются "Юнкерс" и "Хейнкель" и разлетаются на мелкие куски вместе со своими пассажирами.
Прорыв маленького отряда Баданова к Тацинской повлиял на важные в масштабе всей войны решения. В тот день, когда фюзеляжи "тётушек Ю" трещали под гусеницами танков, Манштейн принял решение свернуть операцию по деблокированию армии Паулюса и предоставить её судьбе. Колонны танков и машин, пробивавшиеся в Сталинград, развернулись на 180 градусов.
Одной из первых к Тацинской устремилась "боевая группа Унрейна", названная по имени своего командира, полковника Мартина Унрейна. Группа Унрейна обладала серьёзной, но не сокрушительной силой, она включала 28 танков и САУ. Однако важен номер её дивизии — 6-я танковая. Именно эта свежая, полнокровная дивизия, недавно прибывшая с Запада, стала тараном, который прокладывал путь немцам к окружённой армии Паулюса. Разворот этой дивизии на Тацинскую означал отказ Манштейна от попыток выручить Паулюса.
Между тем командование советских войск допустило серьёзную ошибку. Баданову было велено остановиться на захваченной авиабазе в ожидании помощи. О корпусе не забывали, фраза "Помните Баданова, не забывайте Баданова, выручайте его во что бы то ни стало" принадлежит лично Сталину. Однако в условиях жёсткого дефицита боеприпасов и топлива 24-й корпус мог продержаться лишь недолгое время.
При этом всё, что корпус мог сделать, фактически уже было сделано. Наиболее разумным вариантом, позволявшим вывести основную массу людей и часть техники, был немедленный прорыв из Тацинской. Именно это предложил Баданов, связавшись по радио с Ватутиным, командующим фронтом. Однако в планирование вмешался лично Сталин. Судя по всему, генсек считал необходимым удержать развалины аэродрома для использования в будущем ВПП, кроме того, корпус Баданова перехватывал железную дорогу.
Если бы другие корпуса смогли быстро прийти на помощь, это решение оказалось бы даже разумным. Однако соотношение сил стремительно менялось. Манштейн перебрасывал к Тацинской части сразу нескольких пехотных и танковых дивизий. Ещё 66 танков подходили из состава 11-й танковой дивизии. Попытка немцев сходу пробиться в Тацинскую потерпела фиаско, но они вытеснили отряд корпуса Баданова из Скосырской, так что теперь рейдовый отряд был окружён.
Другие корпуса, стремившиеся на подмогу к Баданову, увязли в боях. Кольцо вокруг 24-го корпуса сжималось, при этом немцы имели гаубичную артиллерию и достаточно боеприпасов.
26 декабря через неплотное кольцо окружения проскочила небольшая автоколонна с боеприпасами и топливом. Однако это было в лучшем случае временное решение, дававшее лишние часы на принятие мер. Вечером 26 числа из окружения в штаб армии приходит радиограмма:
"Положение тяжёлое. Танков нет. Большие потери личного состава... Прошу разрешение на выход из окружения. Баданов".
Этой же ночью немцы чуть не прорвались на авиабазу, их атаку с великим трудом отбили.
В ночь на 28 декабря остатки корпуса пошли на прорыв. На авиабазе осталось 300 добровольцев, прикрывавших общее отступление. В ночь на 28 декабря окружённые нанесли отвлекающий удар на северо-восток и тут же — настоящий на запад.
Рывок с неожиданного направления принёс успех: немцы подбили только два танка. Колонна растворилась в морозной вьюжной ночи. После марша остатки рейдовой группы уже без приключений вышли к своим. С Тацинской прорвалось 927 человек. Добровольцы и тяжелораненые, оставшиеся на базе, погибли все.
Рейд на Тацинскую — пример ситуации, когда всего несколько тысяч человек способны повлиять на события в войне многомиллионных армий. Разгром авиабазы, уничтожение десятков самолётов, а главное — сам факт мощного удара по объекту в глубоком немецком тылу оказался последним доводом для Манштейна прекратить попытки прорыва в Сталинград.
Судьба героев этого рейда сложилась по-разному. Комендант базы в Тацинской Мартин Фибиг сдался в 1945 году, был выдан Югославии и казнён по приговору суда.
Звёздный час Бурдейного наступил в 1944 году, когда его корпус первым ворвался в Минск. После войны Бурдейный прожил долгую жизнь и умер в 1987 году.
....
