валера а яшу так и немогу вспомнить фамилию наверное время уже вычеркнуло в моем процесоре вытерся файл за ненадобностью

Отредактировано Жарик Ваня (2013-08-10 16:28:01)

Ваня а что Юркова раньше проводили что то его нет на проводах Передёрина

Добрый день, Константин! В 1972-м я находился в Верхнем госпитале. Действительно потрясающе красивое место. Я перелопатил массу информации о прошлом госпиталя и к сожалению, должен вас разочаровать. Это был очень известный и престижный санаторий доктора Генриха Ламанна, приверженца нетрадиционной медицины, который был построен, если память не изменяет, в 1887 году, ещё в кайзеровские времена. Из нацистских персонажей отмечена только жена Геббельса, лечившаяся тут. Ещё здесь бывал авиаконструктор Хуго Юнкерс...Ева Браун с А.Гитлером никак с этим местом не связаны. Но объект, безусловно, не простой..Система подземных сооружений очень хитрая. Возможно, это связано с тем, что санаторий был элитным и мало ли какие гости могли здесь оказаться...Почитайте воспоминания моего земляка, школьника, который исследовал эти лабиринты. С уважением,Олег. //////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////Выпускник школы №15 ГСВГ г.Дрездена 1969 года. Валерий Ухин. Живу я в пригороде Санкт-Петербурга (Ленинграда), а работаю в городе, в ОАО «Хлебный Дом».
Как и обещал, расскажу о подземельях.

Район Дрездена, где на вершине горы (названия ее я, к сожалению, не знаю), находился наш Верхний госпиталь, назывался «Weiβer Hirsch», что в переводе означает - Белый олень.
К территории госпиталя примыкала обширная лесопарковая зона. Мимо госпиталя проходила дорога в парк, при входе в который стоял скромный памятник последнему белому оленю, убитому здесь в каком-то там 18…году. Мы, часто ходили сюда, либо просто гулять, либо катались на велосипедах, либо за грибами. Летом здесь работал летний кинотеатр, и мы пересмотрели все фильмы-вестерны с участием легендарного Гойко Митича, зимой ходили на каток, хоть и не на длительное время, заливаемый при первых же, даже не очень сильных, в этом климате, морозах. Но осень, и все то великолепие убранства, золото красок, в которые наряжался осенний парк, представляла особое, незабываемое зрелище.
Шуршащая под ногами листва, падающие с глухим треском каштаны, белки под цвет опавшей листвы, весело прыгающие с ветки, на ветку. Какое-то особое очарование было именно в осеннем парке. И легкая грусть ложилась на сердце, при воспоминании о наших ленинградских парках. Под горкой, недалеко от входа, находился источник с какой-то очень полезной водой, и поэтому, как утверждали некоторые старожилы, именно здесь расположился санаторий, который после войны стал нашим советским госпиталем.
Местность там пересеченная, есть крутые спуски и подъемы, обширные леса, по дну оврага протекал ручей. Всю лесопарковую зону, пересекали, в различных направлениях, широкие, песчаные дорожки. Внизу, под горой, где этот ручей пересекал, дорогу, по которой ходил трамвай, уже на соседней горке стоял памятник кентавру. Среди школьников, бытовало поверье, что если посмотреть на этого кентавра, с мольбою в глазах, то в этот день обязательно повезет, даже если ты не выучил уроков. Десятки глаз устремлялись вверх, когда мы ежедневно проезжали в школу мимо этого места.

Вот там-то, в склоне этой горы, нами однажды был обнаружен вход в какое-то подземелье. Уже само по себе, наличие сооружения под землей, несет какой-то скрытый смысл, какую-то тайну, а подземелье, построенное в фашисткой Германии, ну обязательно должно было быть чем-то таинственным. Причем тоннель был не естественный, природный, а рукотворный, забетонированный со всех сторон, с полукруглым бетонным сводом. Он был настолько широк, что по нему свободно мог бы проехать большой грузовик. Место выглядело заброшенным и глухим, никто его не охранял. Хотя все говорило за то, что это был когда-то очень важный объект.… Кто из нас не знал в то время историю, чудесного спасения Дрезденской картинной галереи. А ведь мы находились именно здесь в ДРЕЗДЕНЕ, в центре поверженной Германии!!!
Подумалось, а не это ли та самая штольня, в которой фашисты прятали бесценные сокровища! К тому времени, прошло всего немногим более двадцати лет со дня окончания войны, и романтика военных приключений будоражила, наши детские, еще не окрепшие умы. Еще очень свежи были воспоминания наших отцов, прошагавших тяжкими дорогами войны, вынесших на своих, в общем-то, юных плечах (мой отец ушел на фронт в августе 1943-го года, в 17 лет) всю тяжесть военных лет. В горькие минуты застольных воспоминаний, мы многое слышали от них о пережитом, и многое рисовалось в наших глазах чем-то загадочным, и далеко не исследованным, требующим своего продолжения…

Но дальше ста метров от входа, мы не решились пройти. Больно уж, угнетающе действовали безмолвные своды на нашу детскую психику. И мы позорно, повернули назад. Как-то так сложилось, что даже потом, по прошествии длительного времени, мы не предпринимали попыток обследовать это место. Во всяком случае, лично я никогда больше туда не наведывался, и не помню, чтобы кто-либо из моих друзей упоминал об этом, хотя часто, совсем рядом бывал там, собирая грибы.
Да и потом вокруг было так много интересного, что о существовании этого подземелья, мы просто позабыли. А вот о наличии подземного хода на территории госпиталя, мы слышали много раз, но найти в него вход и попасть туда, нам долгое время никак не удавалось. Взрослые только недоуменно пожимали плечами, да раздраженно отмахивались. Но мальчишки народ неугомонный и как я уже говорил, лазили мы везде. Нас интересовало буквально все – от хранилища старых, списанных или изъятых и даже запрещенных книг при библиотеке, до специальных бункеров загрузки угля в кочегарке.
Вот в этой самой кочегарке, ну не совсем в ней, а в подвале здания, в котором она размещалась, наши розыски подземного хода увенчались успехом. Здание это было не-то трехэтажным, не-то четырех. Знаю, только, что там располагались какие-то склады. Рядом, был маленький гараж. На первом этаже этого здания находился зал с турбинами дизельной электростанции, из него вела лестница вниз в какие-то подсобные помещения, заваленные всяким, как нам казалось, хламом.
Кстати, одна комната там, была заполнена наполовину старинными телефонными аппаратами. Думаю, что их поснимали после войны на территории госпиталя и в домах, в которых мы жили, а вместо них поставили черные, железные, дубовые, советские. Во всяком случае, у нас дома и в квартирах моих друзей стояли именно такие, и местная телефонная связь исправно работала. Зачем понадобилось менять аппараты, не знаю, но на мой нынешний взгляд, те собранные в кучу, были не хуже, а главное выглядели элегантнее и изящней. Вот тогда и состоялось мое первое знакомство с телефонией.
Мы с увлечением разбирали эти красивые, медно-фарфоровые изделия, крутили номеронабиратели с римскими цифрами, не подозревая, какую антикварную ценность мы держали тогда в руках. Уже позже, когда я связал свою жизнь с телефонной связью, когда я своими руками ремонтировал и собирал телефонные аппараты различных моделей и мечтал сделать телефонный аппарат под старину, мне неоднократно вспоминалась та комната, набитая довоенными, никому ненужными, немецкими аппаратами…
Ну, да я отвлекся. Лабиринта всех помещений, я уже, конечно, не помню, но в одном из них мы нашли несколько старых велосипедов и …вход в подземный ход. Начинался он (или заканчивался) широкой и высокой потерной, затем поворачивал и разветвлялся на отдельные, уже гораздо уже и ниже ходики.
Некоторые ответвления были настолько низки, что там можно было пролезть, только на четвереньках, но в основном это были вполне проходимые ходы. Вооружившись фонариками, мы постепенно обследовали ход, за ходом, но, не имея плана, мы часто попадали в уже пройденные нами тоннели. Помню, с большим удивлением, мы однажды обнаружили, что один из ходов выходит в здание штаба госпиталя, а непосредственно в конференц-зал, который располагался на 2-м этаже! Но это, как потом, оказалось, был еще не предел. Позже мы попали в какое-то расширяющееся пространство под землей и оказались в довольно просторном помещении, в торце которого была бетонная шахта с вмонтированными железными скобами в стену, круто уходящая вверх. Посветив фонариком, мы увидели только сужающееся в перспективе пространство над головой. По нашим понятиям, весь подземный ход находился на глубине не больше 2-х, 3-х метров, а тут… В следующий раз, прихватив соответствующее снаряжение, мы решили открыть тайну этого лаза. Каково же было наше удивление, когда после довольно продолжительного подъема, мы оказались перед крышкой люка, откинув который мы вышли на залитую солнцем крышу хирургического корпуса!
Хитро придумано, ничего не скажешь! Ты не опускаешься вниз, где тебя, предположим, уже ждут, а наоборот, идешь наверх, на чердак, потом на крышу, а затем в заветный люк и вниз в подземный ход и выходишь уже в 300-400 метрах от этого здания.
А если учесть, что территория госпиталя примыкала к парку, то понятно, что… Воображение дорисует недосказанное. Впрочем, назначение всего этого «подземного царства», мне до сих пор не совсем понятно. От кого собирались убегать немцы в центре Германии по подземным ходам в то далекое время, когда это сооружалось? Более того, чтобы не делать этого впотьмах, в центральном тоннеле полноценно функционировало полуавтоматическое освещение. Нажимаешь на кнопочку и пошел, свет горит примерно полторы минуты, в это время ты уже около следующей кнопочки, нажимаешь …и т.д.

Конечно, там проходили какие-то коммуникации для обеспечения жизнедеятельности того немецкого санатория, но мы в это не вникали. Не думаю, что для этого понадобилось строить, довольно сложное инженерное сооружение. Было здесь, что-то другое, более загадочное. В госпитале работал уже пожилой немец по фамилии Мюгге (родители мне напомнили его фамилию), который занимался всем хозяйством госпиталя (связь, электроснабжение, канализация и т.д.) Он работал здесь же еще до войны, и во многом благодаря ему и его знаниям, нормально функционировали многочисленные службы в госпитале. Конечно же, он многое знал из истории всего этого комплекса, но мы, по понятным причинам не могли к нему обратиться.
Все познавали сами. Чтобы хоть как-то связать наши исследования в единое целое, мы решили составить план подземелья и сложить его с планом самого госпиталя. Рулетки у нас не было, поэтому сначала шагами, а потом отрезком веревки определенной длинны, мы измеряли тоннели, а углы поворотов, используя, обычный транспортир. Особой точности нам не требовалось, а некоторые отправные точки на поверхности, мы уже знали. Полученные результаты, шли оформлять в свой «штаб», нанося последние измерения и новые открытия. Постепенно наш план обрастал мельчайшими подробностями. Но тут случилось непредвиденное…

Однажды, когда работа уже подходила к концу, и мы довольно ясно себе представляли, как и куда можно попасть из тоннелей подземного хода, нас неожиданно приглашают в кабинет к начальнику госпиталя, где какой-то «дяденька», обликом напоминающий известного человека в пенсне, начинает задавать нам осторожные вопросы. Как учитесь? Где проводите свободное время? С кем дружите? Нет ли среди ваших друзей ..? Кем хотите стать после окончания школы? И т.д. Поначалу, мы недоуменно переглядывались, но когда на длинном столе начальника госпиталя, появился нами выстраданный план госпиталя, с нанесенными на нем тоннелями подземного хода, у нас вытянулись лица, и стало понятно, что врать что-либо бессмысленно и даже опасно. Сколь юными мы не были, а о месте работы этого «дяденьки» догадались сразу. Тут последовали вопросы типа: На кого вы работаете? Пришлось уверять, что никто об этом и не знает вовсе и что это мы сами, ради любопытства и т.д. Уж не знаю, поверил нам тот «дяденька» или нет, скорее всего, что поверил. Иначе бы у родителей были бы большие неприятности. А так мы отделались легким испугом, да «жестким» внушением.

Возникает естественный вопрос, каким образом стало известно о наших похождениях, и как наш план попал в руки особиста.
Надо сказать, что особенно-то мы и не прятались. Никакого криминала мы не совершали, а любознательность должна только приветствоваться. Соблюдали, конечно, осторожность, чтобы лишний раз не попадаться на глаза. Ведь проскользнуть в то помещение, откуда начинался ход, можно было, только войдя в здание кочегарки. К тому же и само здание со всеми своими складами и прилегающий к нему гараж охранялись, но со взводом охраны у нас были свои доверительные отношения. При наличии в госпитале всего около двадцати офицеров, нас – детей военнослужащих, было не так уж много, и всех нас знали не только в лицо, но и по именам. Допустим, что кто-то и сказал о наших посещениях кочегарки, но план! План-то был только у нас. Значит налицо откровенное предательство? Слава богу, что нам не пришлось пройти через такое испытание в то юношеское время, и все оказалось намного проще. За те годы, что мы прожили в Дрездене, мы мальчишки несколько раз меняли место расположения нашего «штаба», благо, что выбирать было из чего. По – соседству у нас был один дом совсем не заселенный, а второй только на половину. Мебели было полно разной, так что, облюбовав уголок в каком-нибудь подвале, мы устраивались там на некоторое время, а потом перебирались на новое место. Надо сказать, что подвалы наших домов, были когда-то обитаемы. Видимо там располагались хозяйственные службы гостиниц.
Сохранились большие плиты, для приготовления пищи, комнаты для прислуги и прочее. В соседнем доме даже действовал лифт для подачи подносов на 2-й этаж, в буфетную, из которой потом, видимо, блюда разносились по номерам. Все это было брошено и никого не интересовало, кроме нас мальчишек.
Так вот, как раз в то время, когда мы усердно трудились над составлением плана подземного хода, нам приглянулась одна пустая квартирка на 2-м этаже того дома, который был заселен наполовину. Проникнув туда, мы с удовлетворением обнаружили там кое-какую мебель, и больше ничего. Справедливо решив, что это очередной склад мебели, мы обосновались здесь. Только потом мы поняли, что это была оперативная квартира для навещающего периодически госпиталь работника особого отдела. Какие «душеспасительные» беседы проводились работниками этого ведомства в подобных, скрытых от посторонних глаз помещениях, не по наслышке, я узнал позже, когда служил в армии.

А тогда… Представляю лицо, того капитана (или майора, уж и не помню), когда он обнаружил, что в его «конспиративной» квартире кто-то поселился. На столе лежал, аккуратно вычерченный план территории госпиталя с нанесенным, в мельчайших подробностях, подземным ходом…
Очень сожалею, что это был единственный экземпляр, и на память ничего не сохранилось.

Валерий Ухин.

я лежал в госпитале на Вайсер Хиш.По слухам этот санаторий доктора Ламана(кстати он там сам и захоронен на територии) Ева Браун под нужды Люфтвафе отдала,в военное время там летчики лечились.Кстати в соц сетях люди есть,которые тесно связаны с этим госпиталем

КПП госпиталя в наши дни